Бурятский Кадыров против здравого смысла. Как в Тунке с коронавирусом борются
То ли китаец укусил летучую мышь, то ли летучая мышь укусила китайца, но скоро уж четыре месяца как коронавирус заставляет мир кашлять, закрываться на карантин, а кого-то даже умирать. Добрался он и до наших забытых всеми богами краев.
Нельзя сказать, что в Бурятии к его приходу не готовились. Костюмы противочумные покупали, школьников и студентов на дистанционное обучение переводили, маски запасали - да с таким энтузиазмом что теперь их днем с огнем не найти. И, конечно, как обычно выпускали бесчисленные акты и постановления. И все-то было хорошо - пока, собственно, не пришел вирус. Тут-то и началось: кто неиство хайпует на заболевших, кто спекулирует масками, кто требует непонятно что и непонятно от кого.
Технологичный тункинский блокпост. Бурятия, 21 век.
Нормальная, в общем, можно даже сказать стандартная для таежной-озерной-степной паника. И, как это в Бурятии в последние годы случается постоянно, круче всех оказалась Тунка. А конкретно, глава района, почетный чемпион антирейтингов «Бабра» Иван Альхеев.
Чем же он отличился на этот раз? Восстановим хронологию.
25 марта. Появляется грозное постановление «О введении повышенной готовности…» Организован оперативный штаб по коронавирусу при районной администрации. Начинается работа со СМИ и в соцсетях, создана для информирования населения группа в вайбере.
26 марта. В соцсетях и на сайтах района, включая принципиально оппозиционную «Тунка24» появляются статьи про вред, опасность и другие положенные смертельному вирусу атрибуту. Администрация заказывает большой баннер - официально даже несколько.
27 марта. Еще более грозное постановление № 81 «О временном приостановлении…» Все, Тунка остается без туристов до лета. А может быть, и на все лето. Также в соцсетях выкладывается сообщение о том, что на въезде в район будет выставлен санитарно-эпидемиологический пост где у «взъезжающих» (да-да, на баннере именно так) проверят температуру, зарегистрируют, запишут куда, зачем и сколько человек едет, телефончик возьмут и будут строго-настрого отслеживать. Мощно, ничего не скажешь. До такого даже китайцы в Ухане не додумались.
28 марта. Совсем-совсем грозное постановление № 82. Без названия. Наверное потому, что «Ухань, мы круче» или «Здесь вам не Бергамо!» в официальных документах как-то не звучит. Содержание самое что ни на есть суровое – кругом вражеский вирус, который занесут злые туристы-иркутяне и другие проходимцы. А потому въезд всем нетункцинцам отныне в район запрещен. Кроме Ивана Александровича Альхеева на такую меру в стране решился только один человек - Рамзан Ахматович Кадыров. Блестящий пример для подражания, тем более что соответствующая практика у главы Тункинского района есть - его политические оппоненты тоже угодили под пресс политических репрессий, а друзья и родственники достаточно быстро разбогатели и пообжились.
Что же до данной конкретной инициативы, то не знаем, как там в Чечне, но в Тунке никто решительно ничего не понял. Полиция открещивается – режим ЧС еще не введен, приказа нет, а добровольно круглосуточно мерзнуть в вечной тункинской мерзлоте сотрудники не хотят. Врачи говорят – ну ладно, только где у этого тепловизора кнопка и как им измерять? Национальный парк потирает руки в предвкушении – это ж денежку за въезд брать можно!
29 марта. Финал. Подъезжают на пост машины, деловито прибивают баннер – как есть, с «взъезжающими». По соцсетям идет волна – Иван Альхеев закрыл Тункинский район для посещения. На площади Советов хватаются за головы – они там что, с лиственницы в Тунке массово рухнули вниз головой, а снега в этом году мало? Что скажет Москва? Алексей Самбуевич, уйми ты наконец своего Рамзана? В телеграме прикалываются: «В чем разница между Альхеевым и Кадыровым? У Кадырова блокпосты с пулеметами, а у Альхеева - плакат с орфографическими ошибками.»
Пост начинает работу и сразу возникают два вопроса – где термометр и как писать на морозе шариковой ручкой, когда возможный носитель инфекции стоит, сволочь, прямо напротив тебя без маски и в лицо тебе дышит? Надо исправлять ситуацию, и из райцентра приезжает сам Иван Альхеев, его замы, главврач районной больницы и, самое главное, иркутские телевизионщики, как бы случайно оказавшиеся рядом чтобы заснять всю эту лихую вакханалию справедливости. Орфографическую ошибку на баннере спешно исправляют. Глава района лично меряет температуру проезжающим, дает интервью.
Вдруг оказывается, что запретить въезд он никому не может, это «конституционное право», но может «порекомендовать не посещать».
Новость расходится по всей России. Естественно, про «порекомендовать» скромно забывается. Журналисты с хайпом, Иван Альхеев с чувством глубокого удовлетворения, туристы с новыми впечатлениями, все довольны. Коронавирус в том числе - коронавирусу измерение температуры на морозе без врачебного осмотра и явной симптоматики как-то до бронхов.
Потому что едет через два часа после этого шоу местный житель на машине с иркутскими номерами – и его никто на посту не останавливает. Потому как нет никого на посту. Тишина, дует холодный ветер, магнитола в салоне томным голосом Пугачевой поет: «Куда уехал цирк, он был еще вчера»...Тем временем выясняется, что как минимум до 3 апреля «не пущать» туристов в Тунку должен Национальный парк. Приказ такой у них. Из Москвы. А так как границы района полностью совпадают с нацпарковскими, то самодеятельность главы района - не больше, чем пиар-акция, никакого практического смысла не несущая.
Как хорошо, что у Бурятии теперь есть свой собственный Кадыров.
А теперь внимание. По какому принципу будет осуществляться это «не пускать»? По прописке? Так многие иркутяне живут в аршанских гостевых домах, которыми сами же и владеют, но прописаны в Иркутской области. Не пустить человека в его собственное жилье – это как? А что делать с жителями Окинского района, дорога в который лежит через Тунку? Вопросов больше, чем ответов.
Хотя нет, ответ все же есть. Прежде чем что-то сделать, стоит подумать о том, как это «что-то» сделать. Иван Альхеев поймал за хвост синюю птицу минутной всероссийской славы, но каким боком ему эта слава выйдет - неизвестно. Хорошо если пошумят и забудут. А если вспомнят и припомнят?
