О всеобщем поглупении
У Платона есть знаменитая история о том, как Тот, бог-покровитель науки и технологий, пришел к фараону Тамусу и предложил в дар народу Египта письменность, желая сделать египтян более мудрыми и памятливыми. Но фараон отверг дар: он испугался, что письмена «вселят забывчивость в души научившихся им, так как будет лишена упражнения память».
Тот и Тамус — первые «технооптимист» и «технопессимист». Технологические революции всегда сопровождались надеждами на изменение людей к лучшему и страхами по поводу ускоряющейся деградации человечества. Платон явно сочувствовал Тамусу, но человечество в итоге выбрало письменность вместе с другими дарами Тота: числами, геометрией, астрономией. Благодаря логосу и технологиям мы стали могущественны, как боги древности. Но чем мы заплатили за эти дары?
Мы смирились с тем, что цивилизация делает нас слабее: автомобилисты бегают хуже охотников, да и вообще изнеженному горожанину не выжить в дикой природе. Но есть подозрение, что мы еще и тупеем. Как гласит современная народная мудрость, we live in the era of smart phones and stupid people — «телефоны умнеют, а мы глупеем». Одну за другой мы передаем функции мозга внешним устройствам. Зачем уметь считать, если есть калькулятор, зачем ориентироваться на местности, если есть навигатор, зачем учить иностранные языки, если есть электронные переводчики, зачем много знать, если есть Google, зачем встречаться, если есть соцсети?
Человеческому организму очень дорого обходится содержание мозга: он пожирает уйму энергии. У наших предков, живших 20 тысяч лет назад, мозг был на 10% больше. Наш мозг стремительно уменьшается! Но самый большой компьютер не обязательно самый лучший, есть надежда, что сокращение массы мозга компенсировалось его усложнением на клеточном уровне.
Недавно у технопессимистов появился новый аргумент. «Если бы обычный человек, живший за тысячу лет до нашей эры, вдруг оказался среди нас, он был бы одним из самых блестящих и интеллектуально живых наших знакомых. Гость из прошлого удивил бы нас своей памятью, широким кругом идей и ясным взглядом на важные вопросы», — пишет в нашумевшей статье «Наш хрупкий интеллект» Джеральд Крэбтри, профессор биологии Стэнфорда.
Он считает, что пика интеллектуальных способностей человечество достигло, когда представляло собой немногочисленные группы охотников, бродивших по Африке. Когда у тебя нет клыков и когтей, а за каждым углом подстерегает смерть, смекалка оказывается поважнее мышц, поэтому мозг древних рос столь стремительно. Но каждый технологический прорыв снижал значение интеллекта для выживания. В наше время человеку с низким интеллектом не грозит умереть от голода — он даже без особого труда может стать завидным женихом и передать свои гены потомкам, сделав карьеру чиновника или депутата.
В результате у человечества начинают накапливаться мутации, вредные для интеллекта. По оценке Крэбтри, за интеллектуальные способности отвечают от двух до пяти тысяч генов. Зная среднюю скорость появления новых мутаций, ученый подсчитал, что за последние 3 тысячи лет (120 поколений) в геноме каждого из нас в среднем возникло по две снижающие интеллект мутации.
Технооптимисты возражают, что всеобщее отупение — слишком долгосрочный тренд, а на протяжении XX века мы лишь умнели. Начиная с изобретения тестов интеллекта наш IQ непрерывно повышался — психологи называют это «эффектом Флинна» и связывают с увеличением потока визуальной информации, улучшением питания и другими факторами.
Но в середине 90-х рост IQ в развитых странах прекратился. Психологи-технопессимисты пишут книги вроде «Цифрового слабоумия», в которых доказывают, что мозг современных детей атрофируется. Психологи-технооптимисты возражают, что дефицит внимания и нежелание запоминать информацию — лишь издержки адаптации детского мозга к новым условиям жизни. Он становится более быстрым и «многозадачным», запоминает не саму информацию, а путь к ней.
Мы не можем вынести окончательный вердикт в споре Тота и Тамуса. Ясно, что мозг меняется, но нельзя дать этим изменениям однозначную оценку. Лично я технооптимист. Но и меня пугает стремительное уменьшение зазора между желанием и его исполнением в царстве потребления и виртуальных симуляций.
Новоевропейская цивилизация возникла во многом благодаря способности людей откладывать сиюминутные радости ради будущего. Сегодня мы все больше ориентируемся на то, чтобы жить «здесь и сейчас», набирать кредиты и впечатления, а откладывать, наоборот, дела (отсюда еще одна болезнь века — прокрастинация, бесконечное невротическое откладывание трудных дел). Как тут не деградировать!
Но как истинный технооптимист, я вижу спасение там же, где коренится и опасность, — в технологиях. Мы можем научиться корректировать вредные мутации, взять эволюцию под контроль, изменить свой мозг и стать намного сообразительней… Если, конечно, не отупеем до этого момента окончательно.
Андрей Константинов
