Будет только хуже

Ходорковскому судьба отвела какую-то удивительную роль в истории России. Сначала он стал лучшим среди первых, за что и был наказан. Теперь он, конечно же, номер один среди «последних» (если таковыми можно считать зэков), что, как выясняется, тоже наказуемо. В далекие времена в одесских трамваях была надпись: «Высовывайтесь, высовывайтесь – посмотрим, что вы завтра высунете».

Заключенный, который публикуется в газетах и имеет возможность публично ответить своим доброжелателям и недоброжелателям, – это, конечно, нонсенс, по нашим меркам. Но этот «нонсенс» был запрограммирован в тот момент, когда высокопоставленный умник принял решение «Ходорковского надо брать». Ровно с той минуты, когда был исполнен этот приказ в далеком сибирском аэропорту, Кремль начал череду системных ошибок – во-первых, неизбежных, во-вторых, необратимых.

Перевод Ходорковского из более приличных условий заключения в менее приличные – очередная неизбежная ошибка нынешней власти. Исправить ее, как и все остальные, допущенные в отношении олигарха, возможности нет. Возвращение Ходорковского в прежнюю четырехместную камеру будет расценено как признание Кремлем собственной ошибки, что нынешняя правящая верхушка люто ненавидит. В истории с Ходорковским власть обречена действовать по нарастающей. Каждый следующий шаг может быть только более жестким, чем предыдущий. Власть не оставила за собой морального-нравственного пространства, позволяющего отыграть назад. Из 11-местной камеры Ходорковского могут перевести куда угодно, но не обратно. Могут даже построить ему персональный коттедж на территории изолятора (за его же счет), но только не обратно. Просто потому, что так изначально были определены правила игры.

Парадокс также состоит в том, что каждый последующий шаг Кремля в отношении Ходорковского автоматически работает на заключенного и против власти. Об этом свидетельствую все опросы: отношение к бывшему олигарху за время его мытарств меняется к лучшему. Он стал не только более знаменитым и популярным, что не одно и то же, но и менее ненавистным. Не знаю, пойдет ли Ходорковский на выборы в Думу, но предвыборный пиар ему уже обеспечили простым перемещением из привилегированного корпуса в обычную, народную, можно сказать, тюрягу. Дальше богатая своим лагерным опытом страна с удовольствием обсудит, подсадили ли ему остальных десять сокамерников или только восемь, и, можно не сомневаться, процент людей, относящихся к Ходорковскому с сочувствием или, как минимум, с незлобным любопытством, возрастет.

А почему бы, собственно, и не пойти ему в депутаты? Его все знают. У него есть программа, которая опубликована, и потенциальный избиратель легко может с ней ознакомиться. У него есть свой сайт в интернете, где о нем все буквально сказано. В стране нет другого человека, который заплатил бы такие невиданные налоги, как Ходорковский. Он хороший семьянин. У него дивные родители. Вся его жизнь как на ладони – спасибо Кремлю и Генпрокуратуре.

Чем рискует Михаил Борисович? По большому счету, только жизнью. Так ведь не впервой – все, кто вошел в большой бизнес в середине 90-х, были смертниками. Не испугался же… В остальном – ничем, так как ему уже совершенно понятно, что, как бы он себя ни вел, что бы ни делал, что бы ни писал, лучше не будет. См. выше. Даже если он ничего не напишет, не скажет и не опубликует – лучше не будет. Будет только хуже – хуже условия содержания, возможности общения с семьей, питания, доступа к информации… Чем там еще могут его обделить? Но ведь очевидно, что чем хуже делают Ходорковскому, тем лучше его перспективы.

Что же касается его оппонентов, которые практикуют на осужденном свою безграничную власть, то не стоит заблуждаться: каждый здравомыслящий представитель политической и бизнес-элиты называет авторов «дела Ходорковского» ровно тем емким русским словом, которое они вполне заслуживают. Кто-то про себя, а кто-то и вслух. Кстати, вне зависимости от того, как каждый из них лично относиться к Ходорковскому. А поскольку поводов называть их этим емким русским словом ребята, находящиеся сегодня у власти, дают все больше и безотносительно к истории с Ходорковским, то их перспективы становятся все более сомнительными.