РПЦ разочарована во власти
На прошлой неделе Общественный совет при Министерстве образования и науки России, пытаясь разрешить противоречия между сторонниками и противниками введения в школах обязательного курса "Основы православной культуры", принял решение рекомендовать министерству ввести в федеральную компоненту среднего образования единый культурологический курс "Религии мира".
Отрицательная реакция на рекомендации Общественного совета со стороны Московской Патриархии последовала незамедлительно. Ее озвучил заместитель председателя Отдела внешних Церковных сношений Московской Патриархии протоиерей Всеволод Чаплин. Суть его позиции сводится к трем основным тезисам.
Первый апеллирует к международному праву, в котором, по словам Всеволода Чаплина, "ясно прописано право родителей на то, чтобы их дети получали религиозное и нравственное воспитание, соответствующее их собственным убеждениям".
Но в современной России на право родителей - воспитывать детей в соответствии со своими убеждениями, - никто и не покушается. За последнее время в стране возникли тысячи приходов, при многих из них действуют воскресные школы, а там, где их нет, их можно создать. В России нет закона, препятствующего подобной деятельности в рамках приходской общины. То есть религиозное воспитание является делом самой церкви и родителей, заинтересованных в подобном воспитании своих детей.
Второй тезис протоирея Чаплина касается практики реализации прав верующих родителей. Речь снова идет о международных документах, гарантирующих родителям "свободу выбирать для своих детей не только государственные, но и другие школы". Здесь протоирей ссылается на Международный пакт ООН об экономических, социальных и культурных правах и утверждает, что у большинства жителей России нет такой возможности, поскольку "государство по-разбойничьи присвоило себе половину школьной системы страны".
Опять-таки, на "свободу выбирать для своих детей не только государственные, но и другие школы" сегодня никто не посягает. В стране полно частных православных школ, лицеев и интернатов. Выдаваемые ими аттестаты котируются (при наличии соответствующих сертификатов) наравне с аттестатами государственных школ. И родители, стремящиеся дать своим детям именно такое образование, отдают их в подобные школы и интернаты. А если, по мнению Московской Патриархии, таких школ недостаточно, никто не мешает открыть новые. Изыскать средства, привлечь бизнес и пожертвования прихожан, добиться льгот от государства, которое вряд ли будет особенно сопротивляться. Но нет, протоирей Чаплин хочет решать эту проблему непременно за счет государства, совершенно игнорируя право родителей-атеистов на воспитание своих детей в соответствии с их атеистическими взглядами.
Более того, настаивая на обязательном религиозном образовании, Московская Патриархия почему-то игнорирует Конституцию, в которой прямо сказано, что Россия является светским государством. В этом контексте несколько странно выглядит озвученная Чаплиным угроза "поставить вопрос об изъятии из государственных школ тех средств, которые выделяются на образование их детей, и о передаче их в негосударственные школы". Этот вопрос вполне можно поставить, но в рамках конструктивной дискуссии о совершенствовании системы образования, а не политико-идеологического скандала. Но протоирею, похоже, нужен именно скандал. Иначе трудно истолковать его слова о том, что навязывающая ученикам безрелигиозное мировоззрение государственная школа становится "антинародной", и народ "должен будет отказать ей в доверии". Если довести это рассуждение до логического конца, народу придется отказать в доверии и всей государственной власти, просто потому что она по определению является светской.
Третий тезис Всеволода Чаплина направлен на развенчание научного мировоззрения. Вопрос, надо признать, действительно сложный, и не случайно в последнее время все чаще можно услышать критику в адрес бескомпромиссных адептов научного прогресса, неконтролируемые усилия которых начинают угрожать уже не абстрактной экологии, но всему живому на Земле.
То есть проблема действительно существует, однако из этого не следует, что представителям РПЦ следует приводить свои аргументы в некорректной манере, напоминающей обличительную стилистику московских процессов 30-х годов прошлого века: "Нашему обществу нужно, наконец, развенчать "голых королей" - интеллектуальных агрессоров, которые пытаются продвинуть свои безжизненные идеологемы, не свойственные народному сознанию, через среднюю и высшую школу. Довольно. У нас больше не Советский Союз, где господствовала тоталитарная идеология, обозначенная бессмысленным, внутренне противоречивым термином "научное мировоззрение".
Оставив пока разговор о том, что свойственно и что не свойственно народному сознанию, укажем лишь на то, что атака отца Всеволода на научное мировоззрение и используемый им в этой атаке образный ряд неплохо согласуется с выкладками идеологов постмодернизма. С их "концом истории", "концом смысла" и демонстративным отказом от всей философии Нового времени, которую американский постфилософ Ричард Рорти назвал "трибуналом разума".
Засилье меркантилизма и рационализма раздражает многих. Не зря народ потянулся к знахарям, колдунам, эзотерикам и прочим "духовным учителям". Дуалистическая природа человека ищет Бога, вечности или чего-нибудь еще, и мало кто из тех, кто ощущает в себе душу, готов согласиться с тем, что он является продуктом банальной эволюции. Но мы живем в контексте той культуры, которая унаследовала и научные достижения последних четырех веков, и двадцати веков христианства.
Разжигание страстей делу не поможет, оно ведет к смятению умов, подобно тому что приключилось с петербургской школьницей Марией Шрайбер, которая, видимо, не выдержала культурных противоречий и подала в суд иск в связи с тем, что преподавание теории Дарвина оскорбляет ее религиозные чувства. А потом уехала из России, и не куда-нибудь, а, как сообщали СМИ, в Доминиканскую Республику, где на берегу Карибского моря ее уже не донимают историями о происхождении человека от обезьяны.
Заварила Маша Шрайбер кашу и "слиняла". А у здания суда, где рассматривается это любопытное дело, время от времени проходят перформансы сторонников и противников теории Дарвина: действительно, почему бы не решать все, в том числе и мировоззренческие споры, на научных и антинаучных "майданах". Вот и заявления протоирея Чаплина более напоминают не проповедь, а выступление на митинге.
Но все это, так сказать, стилистические издержки. Ведь ни для кого не секрет, что Русская православная церковь так упорно добивается преподавания в школах "Основ православной культуры" только потому, что беспокоится о сохранении традиционной русской культуры, которая родом из русского православия. Церковная проповедь, особенно в последнее время, направлена против распространения цинизма, меркантилизма, безнравственности и духовного обнищания российского общества.
Это в явном виде подтвердили и итоги XI Всемирного Русского Народного Собора, прошедшего в марте этого года. На Соборе, повестка дня которого была заявлена в названии - "Богатство и бедность: исторические вызовы России", - был жестко поставлен вопрос о связи вопроса о богатстве и бедности со всей системой национальных ценностей, об ответственности бизнеса и о роли церкви в достижении нравственного консенсуса общества. И такой нравственно-религиозный запрос в обществе вроде бы есть, о чем свидетельствует беспрецедентный успех фильма "Остров".
Да только беда в том, что право учить народ и формировать его мировоззрение никому не дается просто так. Его нужно заслужить, а РПЦ, получившая во время перестройки трибуну для нравственной проповеди, фактически упустила время, сосредоточив слишком много усилий на вопросах собственности. Добившись свободного избрания на альтернативной основе Патриарха (июнь 1990), правоспособности юридических лиц для епархий, монастырей и приходов (октябрь 1990), права восстанавливать храмы и учреждать приходы и рывком увеличив число прихожан, РПЦ могла рассчитывать на настоящий "православный ренессанс". Он и начался на рубеже 1980-х и 1990-х, однако уже в середине 1990-х скептики заговорили о падении авторитета церкви, о фактическом безверии значительной части крещеного населения и кадровой проблеме, обернувшейся неуправляемостью части приходов. Не способствовали росту авторитета церкви и дикие выходки верующих, вроде погрома (пускай и оскорбившей их религиозные чувства) выставки в Сахаровском центре, и странные истории с установкой на церковной земле рядом с храмом Всех Святых на Соколе памятника казачьим атаманам и группенфюреру СС Гельмуту фон Панвицу, воевавшему в годы Великой Отечественной войны против СССР на стороне фашистов, и сюжет с торговлей табачными и винными изделиями.
Но все эти мелкие огрехи, скорее всего, объясняются агрессивной глупостью или злоупотреблениями отдельных людей, и потому будут легко забыты. Главной проблемой РПЦ стало то, что в годы реформ она слишком охотно подстраивалась под оскорблявшую достоинство людей власть и заигрывала с грабившим людей бизнесом. Увязнув в борьбе за возвращение церковной собственности, Московская Патриархия не нашла в себе сил заступиться за народ и страну. Более того, не делала даже совсем уже невинных с точки зрения политики вещей - не обличала работодателей, не плативших зарплаты, не пеняла государству за нищих стариков и даже не попробовала публично осудить тех, кто называл всех этих униженных и оскорбленных людей быдлом. То есть смолчала, совершила "грех неделания" и тем самым попустила распространение цинизма, жестокости и безнравственности, борьбу с которыми она теперь хочет возглавить. Дело, конечно, благое, но методы остаются теми же: сначала власть - на этот раз над школой, а потом проповедь. А надо бы наоборот: сначала личный пример и проповедь, а потом уже смягчение нравов и духовная - именно духовная, а не административная - власть над обществом.
Ведь, если посмотреть на попытки вернуть церковь в школу, учитывая дореволюционный опыт начала ХХ века, придется признать, что ситуация повторяется. Тогда РПЦ боролась за право вернуть Патриаршество и дать экономическую независимость приходам. Двенадцать лет готовилась к созыву Собора и практически проигнорировала потрясения 1905 - 1907 гг., попустив тем самым дальнейшее падение нравов. А оскорбленный равнодушием Церкви к попираемому чувству справедливости народ ответил ей в первые годы советской власти всплеском звериной ненависти. И никакие уроки закона Божьего не помогли.
