Главный вопрос свободы совести в России
Избрание известного борца с «тоталитарными сектами» Александра Дворкина председателем нового состава Экспертного совета при Министерстве юстиции вызвало широкий резонанс в прессе и породило уже множество комментариев, как правило, резко критических.
Решение Совета, впервые собравшегося 3 апреля, действительно достаточно скандально: Экспертный Совет возглавил человек, не имеющий религиоведческого образования, зато прославившийся бескомпромиссной и очень эмоциональной борьбой с теми религиозными течениями, которые он считает вредными. От такого председателя в принципе невозможно ожидать объективного суждения по вопросам, относящимся к ведению Совета. Но неожиданный карьерный взлет Дворкина – это лишь часть картины, и личные качества нового главного эксперта при Минюсте – не самый существенный ее штрих.
Функции Совета несколько расширены. Если раньше религиоведческая экспертиза считалась нужной только на этапе регистрации (в основном чтобы устранить сомнения, является ли новое объединение религиозным), то теперь органы юстиции будут обращаться к экспертам и в ряде других случаев. Например, чтобы уточнить, не ведет ли организация какую-то деятельность, которую забыла вписать в устав. Или чтобы решить, не является ли эта организация в целом экстремистской, если по соответствующей статье осужден кто-то из ее членов или если от ее имени распространялся текст, признанный экстремистским. Такого рода экспертные заключения нужны только для того, чтобы определить необходимость отказа в регистрации той или иной религиозной общине.
Поэтому в Экспертном совете на диво мало религиоведов, зато есть несколько чиновников и представителей некоторых ведущих религиозных организаций (в первую очередь Русской Православной Церкви), а главное – общественники, зарекомендовавшие себя в борьбе с теми или иными религиозными меньшинствами и представителями новых религиозных движений, а также ученые из ведомственных институтов правоохранительных органов. Конечно, целый ряд членов Совета совмещает сразу несколько этих характеристик. Например, избранный заместителем Дворкина Роман Силантьев – знаток российского ислама, представитель околоцерковного Всемирного русского народного собора и активный борец с некоторыми мусульманскими организациями. Общее впечатление от списка – эти эксперты чаще будут советовать Минюсту отказывать в регистрации религиозных сообществ, чем воздерживаться от этого.
В принципе органы юстиции могли бы и сами решать такие вопросы, но, похоже, они решили заимствовать накопленный опыт следствия и суда в делах об экстремизме: в этих делах следователи, прокуроры и судьи обосновывают свои постановления мнениями специально привлеченных экспертов, не слишком интересуясь квалификацией последних и дословно переписывая их суждения в свои решения.
Можно ожидать активизации борьбы, в том числе – «антиэкстремистской», с теми или иными религиозными течениями. Неудивительно, что глава РОСХВЕ епископ Сергей Ряховский, последователей которого Дворкин причисляет к опасным сектантам, решил сопротивляться. 10 апреля он объявил, что в Общественной палате, членом которой он является, будет создана группа для мониторинга деятельности Совета при Минюсте.
Одновременно по инициативе Славянского правового центра формируется Общественный экспертный Совет, состоящий из вполне авторитетных религиоведов и ориентированный на экспертизу в делах, затрагивающих свободу совести. Примечательно, что в этот Совет обещали войти, среди прочих, ученые из Российской академии госслужбы и известный своей критичностью к «радикальным мусульманам» Александр Игнатенко.
Так что, если альтернативный общественный Совет начнет работать, его вряд ли кто-то сможет обвинить в заведомом «сектозащитничестве», и странной инициативе Минюста будет создан достойный противовес. Но, конечно, дело не только в состязании конкретных экспертиз, что так важно в судебных делах. Всех интересует, имеем ли мы дело с осознанным поворотом властей к более дискриминационной политике в сфере религии. Ведь если это так, то голос даже очень влиятельных ученых не будет решающим: их «аппаратный вес» не столь велик, как их научный авторитет.
За пару дней до избрания Дворкина произошло не менее значимое назначение: руководителем департамента гуманитарной политики и общественных связей в управлении внутренней политики администрации президента РФ был назначен Иван Демидов. Теперь именно он будет курировать отношения с религиозными организациями на политическом уровне. Демидов уже давно не шоумен, он идеологический работник – руководитель телеканала «Спас» и координатор «Молодой гвардии «Единой России» (МГЕР) по идеологии и политработе. Если его назначение в МГЕР интерпретировалось как попытка активизации «православного фактора» в деятельности кремлевской «молодежки», то новое назначение точно так же можно интерпретировать как большой лоббистский успех РПЦ и явную угрозу религиозным меньшинствам.
Время покажет, верна ли такая интерпретация. Мы увидим, правы ли те, кто решил в последние дни, что власти готовы пойти на еще большее сближение с РПЦ в ущерб другим религиозным организациям и с перспективой дискриминации наиболее непопулярных, скажем так, религиозных течений.
А пока стоит рассмотреть и другую интерпретацию этих событий. Конечно, и Демидов, и Дворкин – лоббисты РПЦ. Но нет оснований полагать, что эти лоббисты реально направляются церковным руководством. Например, МГЕР под демидовским идейным руководством за полтора года не стала заметно «православнее». Скорее и Демидов, и Дворкин – самостоятельные общественные активисты, сотрудничающие с РПЦ. Они и по взглядам не совсем совпадают со священноначалием. Демидов увлекается идеями Александра Дугина, а Дворкин готов искать «сектантов» и внутри Церкви. Конечно, Патриархия пользуется и такими союзниками, защищает их от критики, но не более того.
Точно так же и высокопоставленные чиновники лишь привлекают к работе тех или иных общественных активистов, но не считают их «своими». А то, каких именно активистов привлекают, когда до этого вообще доходит, соответствует, видимо, смутным идейным пристрастиям того круга чиновников, которые оказались в верхних эшелонах за годы построения «вертикали власти». Вот, министру юстиции Александру Коновалову близки оказались члены назначенного им Совета, а Владислав Сурков счел, что религиозными организациями может «заведовать» такой человек, как Демидов.
Но если привлеченные общественные деятели поведут себя слишком скандально, если они будут скорее портить имидж власти, чем приносить практическую или идеологическую пользу, то заменить их тоже не составит никакого труда. Более опытный Демидов скорее всего удержится от резких шагов, а вот Дворкин вряд ли сумеет.
Несомненно, что определенного рода общественные активисты даже в своей поддержке реальной или предполагаемой «генеральной линии» могут перейти ту черту, на страже которой стоит прокуратура. Политическому руководству придется повлиять либо на прокуратуру, либо на активистов. И скорее всего оно выберет второй вариант. Заигравшихся «сектоборцев» снова удалят от власти, и ни коллеги, ни церковное руководство за них не вступятся.
Но не стоит успокаивать себя высокой вероятностью такого сценария. Ведь каждый день пребывания столь активных адептов ограничения свободы совести во властных сферах влияет на атмосферу в стране. И не в лучшую сторону.
Александр Маркович Верховский - директор информационно-аналитического центра "Сова"
