Миноритарий подорвался на собственной мине
Недавно бывший акционер ОАО «Ангарскцемент» Станислав Голотвин был задержан правоохранительными органами в зоне прилета московского аэропорта «Домодедово» и этапирован в Иркутск. В отношении него возбуждено уголовное дело по статье «Вымогательство». Вновь становится актуальным вопрос, которым и раньше задавался Бабр, – так кто же этот сутяжник?
Мы решили разобраться в аргументах защиты известного корпоративного шантажиста, которому «светит» немалый срок -- до 15 лет лишения свободы.
Адвокат Станислава Голотвина, член Московской коллегии адвокатов Николай Байков утверждает, что вся публичная деятельность Голотвина «по отстаиванию своих прав как акционера носила исключительно законный характер». Кажется, бывший миноритарий «Ангарскцемента» рассказал своему защитнику, мягко говоря, не все. В конце 2012 года, когда Бабр писал о Голотвине последний раз, тот подал уже 12 исков к цемзаводу, 2 из них - с требованиями признать нелегитимными все ныне действующие органы управления предприятием, остальные – с целью оспорить решения, принятые в 2012 году общим собранием акционеров. И это уже, казалось, превышает все мыслимые пределы. На данный момент счет искам миноритария перевалил за 30! По всем (кроме двух, удовлетворенных частично) – отказ. В 8 процессах суд установил факты злоупотребления правом со стороны Голотвина. Суды мотивировали свое мнение в том числе и тем, что Голотвин, владеющий 0,016% акций предприятия, при всем желании никак не мог повлиять на процесс принятия тех решений, которые оспаривал.
Если бы каким-то чудом (ведь, как установили суды, нарушений не было) Голотвину удалось обжаловать, например, назначение генерального директора «Ангарскцемента», стали бы недействительны все приказы первого лица компании, все подписанные им договоры с сотрудниками и контрагентами… Жизнь на предприятии замерла бы, пока директора не не избрали бы снова. Причем на выбор кандидатуры директора миноритарий-сутяжник не мог и не сможет повлиять. Так в чем же интерес Голотвина? Ведь иски стоят денег, и, минимум, по 28 из них судебные расходы ему, как проигравшей стороне, пришлось оплачивать и за себя, и за ответчика. Должно чего-то стоить и время квалифицированного юриста (а Станислав Голотвин всегда представляется общественности таковым). Еще удивительно и маловероятно, что опытный законовед не понимал бесперспективность своей исковой активности и того, что суд вряд ли не найдет в ней правовых злоупотреблений. Значит, был и интерес и задача – «закошмарить» предприятие, создать хотя бы видимость угрозы дестабилизации и репутационного ущерба для его руководства и мажоритарных акционеров, чтобы получить некую выгоду. Либо миноритарию следует признать себя кверулянтом – патологическим сутяжником. Что, согласитесь, крайне маловероятно. Тем более, что такой диагноз квалифицированному юристу может поставить только не менее квалифицированный психиатр.
Кстати, Голотвин не только судей и «Ангарскцемент» отвлекал от настоящей работы. Он написал 17 заявлений в правоохранительные органы с требованием завести уголовные дела в отношении руководства завода (результат тот же: по всем вынесены постановления об отказе в возбуждении УД), строчил жалобы в другие органы власти. «При анализе открытой информации о деятельности предприятия Голотвин сумел выявить схемы по выводу из него денежных потоков с целью создания видимости бесприбыльности», - это Байков говорит о фантазиях своего подзащитного, а не о реальности. Иначе проверки (в том числе, и федералов, если региональных правоохранителей Голотвин считает сплошь коррумпиованными) хотя бы в одном из 17 случаев что-то да выявили.
Защита тем не менее упирает на то, что в рамках этих проверок Голотвин предупреждался об уголовной ответственности за заведомо ложный донос. Дескать, правоохранители обязаны были дать правовую оценку доводам заявителя с этой точки зрения. Они не привлекли его к ответственности – значит, и преступления не было. Но нюанс заключается в том, что Голотвин направлял свои письма по почте, лично не допрашивался, прибыть для опроса отказывался. И об уголовной ответственности за заведомо ложный донос он не предупреждался. Так что, увы, довод защиты не работает.
«Согласно действующему законодательству, холдинг «Сибирский цемент», консолидировав более 98% акций «Ангарскцемента», обязан был выкупить оставшиеся акции у миноритариев. Но руководство холдинга не торопилось с офертой», - продолжает Байков. Хочется пожелать Голотвину, чтобы его адвокат был более силен в уголовном праве, чем в корпоративном.
Прежде всего, Сибцем» не консолидировал 98% акций ОАО «Ангарскцемент». Доли в уставном капитале других компаний, принадлежащие холдингу, неоднократно публиковались в СМИ. Так вот группа акционеров ОАО «ХК «Сибцем» владеет 46,74% акций цемзавода, о чем не может не знать Голотвин, многократно судившийся с «Ангарскцементом». Зачем вводить общественность в заблуждение в отношении столь очевидного факта? Смысл в том, чтобы скрыть куда более масштабную ложь: 8 раз Голотвин мог продать свои акции по рыночной цене самому заводу, 2 раза - крупным акционерам. ОАО «ХК «Сибцем» проводил процедуру выкупа в сроки, предусмотренные законодательством, даже дважды – в мае и ноябре 2014 года.
Условия, предложенные акционерам в соответствии с ФЗ №208, действительно были выгодными: цена та же, по которой свои акции купил ОАО «ХК «Сибцем», но не ниже рыночной, определенной оценщиком. В мае прошлого года свои пакеты продали 9 миноритариев, владевшие примерно 10% акций предприятия. Едва ли так много акционеров жестоко просчитались и заключили невыгодную сделку. Выходит, несправедливой предложенную цену считает только Голотвин. ИА «Байкал24» со слов Голотвина пишет, что «он продал свой пакет акций "Ангарскцемента" физическому лицу, не связанному с цементным бизнесом, и получил за него сумму, в 24 раза превышающую предложенную ранее (представителем «Сибцема» - Прим. Авт.)». В 24 раза выше рыночной – это спекуляция. А, может, Голотвин сильно преувеличивает сумму, за которую продал акции - раза в 24? Представители «Ангарскцемента» отмечают, кстати, что акции миноритарий продал лишь после того, как возникла угроза принудительного выкупа его пакета, процедура, предусмотренная законом для подобных ситуаций. Ведь требование заплатить многократно завышенную цену в ущерб интересам покупателя (в случае предприятия – в ущерб всем его акционерам и работникам) лишь для того, чтобы продавец перестал его терроризировать и поливать грязью в СМИ, явно выходит за рамки корпоративного законодательства.
Как следует из заявления ОАО «Ангарскцемент», именно в этом и усматривается вымогательство. Голотвин неоднократно требовал выкупить у него акции предприятия по существенно завышенной цене, в противном случае угрожал и дальше подавать иски в суды, заявления в правоохранительные органы, изливать словесные помои на комбинат и его руководство. Кроме того, Голотвин раньше работал заместителем генерального директора «Ангарскцемента» по правовым вопросам и владел сведениями о производственной деятельности и различных управленческих решениях – то, что называют коммерческой или корпоративной тайной. Огласка такой информации может причинить серьезный ущерб любой крупной компании.
«Уголовное дело должно также возбуждаться в столице, то есть по месту совершения «преступления». Но его, как мы видим, возбудили в Иркутске, что наводит на определенные подозрения», — говорит Николай Байков. На определенные подозрения наводит то, что защите не все равно, где разбираться по сути дела. Если подозреваемый невиновен, чего ему бояться? Строго говоря, по версии заявителя, Голотвин вымогал деньги неоднократно и буквально на каждом углу – и при личных встречах, и по электронной почте. Так что в возбуждении уголовного дела по месту нахождения цемзавода – в Иркутской области – нет ничего удивительного. К тому же решать, где подавать заявление о преступлении – право потерпевшего, а не подозреваемого.
Единственное в речах Голотвина и его защиты, с чем можно согласиться, - Голотвин не напрасно усматривает причинно-следственную связь возбуждения против него уголовного дела со своим участием в так называемой «группе Муравьева», экс-президента холдинга «Сибирский цемент». В ней помимо бывшего миноритария «Ангарскцемента» замечены бывший член Совета директоров «Сибцема» Андрей Кириков и экс-вице-президент компании по экономике и финансам Сергей Храпунов. Эта группа лиц знаменита банкротством ОАО «РТМ» - некогда крупного и успешного российского девелопера. Претензии кредиторов и акционеров компании сегодня составляют более 10 млрд рублей! Связанные с этим банкротством уголовные дела расследуются.
Кроме того, члены команды Муравьева задолжали «Сибцему» более 150 млн рублей, более 100 млн рублей из них на данный момент подтверждены судебными решениями. Но вместо того, чтобы просто вернуть деньги (как стали бы делать любые законопослушные граждане), «муравьевцы» всячески уклонялись от выполнения этой почтенной обязанности. И доуклонялись до нескольких уголовных дел. Как раньше писал Бабр, «эту войну команде Муравьева уже не выиграть, но можно попробовать, по крайней мере, оттянуть силы на другой фланг. И вот - Станислав Голотвин бомбардирует арбитраж своими требованиями».
Похоже, в связи с возбуждением уголовного дела «фланговая атака» Голотвина захлебнулась, а ему самому приходится расхлебывать кашу, круто заваренную группой Муравьева. И это блюдо вполне может обернуться для бывшего миноритария «Ангарскцемента» тюремной баландой.
Фото: informator.net.ua
Новости Прибайкалья - в Вайбере. Только эксклюзив! Подписывайтесь!
