Зачем погиб экипаж Ил-76?
В заголовке нет ошибки: именно «зачем», а не «почему».
Почему он погиб, уже понятно. Из-за традиционного для российского МЧС вопиющего нарушения техники безопасности, и на текущий момент остается открытым один вопрос – происходило это нарушение с ведома вышестоящего начальства или нет.
А вот зачем погиб экипаж – этот вопрос гораздо сложнее.
Рассмотрим все привходящие обстоятельства.
Пожар в Качугском и Казачинско-Ленском районах, в районе которого погиб экипаж Ил-76, начался еще в середине мая 2016 года.
К концу июня 2016 года, вопреки заявлениям правительства Сергея Левченко о полном контроле за пожарами, лесные пожары в Иркутской области начинают разгораться все сильнее.
Тушить их некому: свежеобразованное министерство лесного хозяйства во главе с Сергеем Шевердой ссылается на нехватку средств – как всегда.
Примерно в это же время правительство региона устами все того же Шеверды и заместителя губернатора Виктора Кондрашова заявляет, что не намерено тушить пожары в лесах, не представляющих коммерческого интереса.
В переводе на русский язык это заявление означает, что министерство лесного хозяйства будет тушить только те леса, которые в ближайшее время будут вырублены. Цинично, зато честно.
Одновременно с этим правительство вбрасывает информацию о том, что основные пожары происходят на территориях Министерства обороны, которые тушить обязано именно Министерство обороны. А правительство региона не может тушить эти пожары, так как это будет нецелевое расходование средств.
Резон в этом есть – но давайте посмотрим, что такое «леса Министерства обороны». Это территории, на которых либо размещались, либо размещаются воинские части. Территории могут быть достаточно большие, так как еще в 60-е годы, о чем мало кто знает, почти на всем пространстве, к примеру, от Усолья и до Свирска должны были размещаться гигантские склады химического оружия.
В то же время общая территория лесов Министерства обороны в Иркутской области составляет всего 53 тысячи гектаров – полпроцента от всех лесов Иркутской области.
Предположить, что горят именно эти леса, достаточно наивно, особенно учитывая то, что основные пожары приходятся на Качугский и Казачинско-Ленский районы, где объектов Минобороны практически нет.
Почему горят леса
Есть несколько точек зрения на природу летних лесных пожарах в Иркутской области.
Само правительство ссылается на природные обстоятельства непреодолимой силы – такие, как сухие грозы и некие самовозгорания. Загадочно, однако, что новые пожары случаются в периоды, когда никаких сухих гроз нет, и аккурат в районах, располагающихся неподалеку от населенных пунктов с небольшим числом жителей или от проселочных дорог.
В этом месте, наверное, стоит задать вопрос – а кому выгодны лесные пожары? Ответ найти нетрудно.
В первую очередь – так называемые «черные лесорубы». Тема эта известна давно – низовой пожар на самом деле уничтожает лишь кустарник и мелкие деревья, а у леса, пригодного для заготовки, лишь слегка повреждает кору. Однако при нужных связях в министерстве лесного хозяйства слегка подгоревший лес легко переводится в категорию полностью сгоревшего, и продается за копейки в целях «санитарной рубки».
В этой связи недавнее переименование агентства лесного хозяйства в министерство с назначением Сергея Шеверды его министром выглядит несколько иначе, чем может показаться непосвященному человеку. Сергей Шеверда – далеко не последний человек в частном лесном бизнесе, его друзьям и родственникам принадлежит несколько десятков частных лесозаготовительных фирм. И загадочным образом именно эти фирмы выигрывают аукционы на заготовку леса, а также получают разрешения на «санитарные вырубки».
Впрочем, катастрофы Ил-76 это касается мало, но в ближайшее время Бабр обязательно расскажет о деятельности Сергея Шеверды и всей его компании.
Во вторую очередь – китайские братья. Часть из них курирует бизнес «черных лесорубов» и нелегальные лесопилки – причем, как показывает расследование, их зачастую курируют первые лица регионального правительства. Кроме того, китайская диаспора массово выжигает леса, так как на гарях хорошо растет папоротник, который сотнями тонн экспортируется в Китай.
Есть мнение, что к поджогам лесов причастна и лесная охрана. Когда горит лес – именно лесной охране, а также подразделениям лесных пожарных выделяются значительные средства на его тушения. Есть пожар – есть работа, есть деньги. Логика простая, хотя и варварская.
Конечно, бывают и природные факторы. Но по сравнению с описанными выше человеческими факторами их влияние в десятки, если не сотни раз меньше.
А главное – начавшийся пожар гораздо проще потушить, чем разгоревшийся.
Но в данном вопросе министерство лесного хозяйства и лесная охрана твердо стоят на своем: они не видят начинающиеся пожары. И никого не волнует, что в открытом доступе существует космический мониторинг, который показывает любой, даже незначительный пожар в реальном времени. Нет – в минлесе все равно не видят пожар, пока он как следует не разгорится.
В соседнем с Иркутской областью Красноярском крае именно так и происходит. Любой начавшийся подар тушится на начальном этапе. Да, красноярскому министерству природных ресурсов приходится работать гораздо больше, чем иркутскому министерству лесного хозяйства. Но в Красноярском крае 85% лесных пожаров тушится в день возникновения. Хотя площадь Красноярского края почти в четыре раза больше, чем Иркутской области. В Иркутской области меры по тушению пожаров предпринимаются на 6-7% горящих площадей.
Куда летел Ил-76
По официальной версии, бригада самолетов МЧС прибыла в Иркутскую область в ситуации, когда пожар угрожал населенному пункту Тырка (16 жителей). Дело в том, что МЧС обязано тушить только те пожары, которые угрожают населенным пунктам. При этом не совсем понятно, почем Тырку спасали именно таким способом, а не отправив туда, к примеру, бригаду обычных лесных пожарных.
Еще менее понятно, почему Ил-76 тушил пожар вовсе не в районе Тырки, а в районе Рыбного Уяна, который, по данным правительства Иркутской области, вообще нежилой. Тем не менее уже после катастрофы Ил-76 выяснилось, что в Рыбном Уяне проживают целых 54 жителя.
Позднее МЧС озвучило версию, что самолет должен был тушить пожар в районе поселка Карама (население 353 человека). Однако и эта версия ставится под сомнение – якобы нежилой Рыбный Уян находится как раз посредине между Тыркой и Карамом, расстояние между которыми по прямой – 75 километров. При этом никаких свидетельств того, что около Карама или Тырки действительно был пожар, угрожавший поселкам, не было и нет.
Более того – и Тырка, и Карам расположены в высокой пойме рек (соответственно Тырки и Киренги), на достаточно большом удалении от кромки леса. С запасами воды в обоих поселках проблем нет. Карам связан автомобильной дорогой с поселком Жигалово, технически нет никаких проблем доставить в поселок три-четыре пожарные машины и наземные подразделения МЧС для защиты от огня. Даже очень не спеша это 10 часов пути.
Отвлекаясь немного от ситуации с катастрофой, следует заметить, что никакого смысла в регулярной защите поселков типа Тырки от пожаров вообще нет. Жители таежных поселков много лет страдают от безработицы, отсутствия транспорта и нехватки самых элементарных товаров. Десятой части средств, ежегодно выделяемых на тушение пожаров только в Качугском районе, хватило бы не только на предоставление всем жителям поселка комфортабельных квартир в Иркутске, но и на пожизненную пенсию. Однако такой вариант развития событий даже не рассматривается.
Таким образом, остается открытым вопрос: куда летал тушить пожар Ил-76?
Получается, что самолет тушил пожар в глухой тайге (о том, что в Рыбном Уяне кто-то живет, никто не знал). А МЧС обязано тушить только те пожары, которые угрожают населенным пунктам.
Технология тушения лесных пожаров
Еще более непонятно отсутствие связи с самолетом Ил-76 (которое в материалах МЧС деликатно называют «радиотенью»). По данным МЧС, с момента вылета Ил-76 из Иркутска и до момента катастрофы он якобы находился в «радиотени». Технически никакой радиотени на пространстве от Иркутска до Качуга и даже севернее нет - в районе постоянно летают различные самолеты и вертолеты, связь с которыми поддерживается регулярно.
«Радиотень» в данном случае - это откровенный бред.
Самолет может попадать в радиотень, но на короткий промежуток времени. Это еще больший бред, если вспомнить, как именно должны тушиться лесные пожары. По всем признакам, с Ил-76 просто не было связи - то ли в силу беспечности, то ли какой-то технической неисправности.
Летчик должен видеть и знать, куда именно он сбрасывает воду. Для этого предварительно производится разведка пожара, либо с воздуха, либо с земли. Составляется оперативный план пожара, после чего вода сбрасывается на кромку огня. Именно на кромку – сбрасывать воду на уже выгоревшую территорию в центре прошедшего пожара бессмысленно.
Самолет всегда работает в тесном взаимодействии с наземными группами по тушению пожара. Задача наземной группы – с помощью тракторов и бульдозеров окопать горящую территорию, чтобы не допустить распространения огня, а после сброса воды с самолета – добить огонь наземными средствами. В районе катастрофы Ил-76 наземной группы не было вообще. В МЧС объясняют это тем, что «пожар был в труднодоступной местности». Однако если это так – то о какой защите населенных пунктов идет речь?
На самолете обязательно должен быть летчик-наблюдатель, который и руководит всей операцией по тушению пожара.
На погибшем Ил-76 летчика-наблюдателя не было. Вместо него было целых пять совершенно лишних сотрудников МЧС. Экипаж Ил-76 составляет пять человек, с какой целью в самолете находились еще пять – неизвестно.
Впрочем, источники в МЧС не скрывают того, что каждый летный час идет «в зачет» сотруднику МЧС, повышая его шансы на премии, награды и продвижение по службе. С этой целью в самолет, идущий на тушение пожара, набивается как можно больше людей.
Сбрасывать воду на горящий лес в условиях сильного задымления, без связи с наземной группировкой, вообще запрещено. Во-первых, это бессмысленно – вода должна попадать именно на огонь, а не на тлеющий кустарник. Во-вторых, это опасно – 42 тонны падающей с большой высоты воды попросту убивают все живое внизу. Если вода попадет на наземных пожарников или охотников – без трупов не обойдется.
В районе пожара видимость не превышала ста метров - при такой видимости пожары никто не тушит. Более того - это также категорически запрещено правилами техники безопасности. Об этом знал и экипаж самолета, и отказывался лететь. Но руководство МЧС вынудило их это сделать.
Так что же тушил Ил-76. И, главное, зачем?
Получается весьма неприглядная картина. Несколько самолетов Ил-76 в течение нескольких дней тушили в тайге неизвестно что и с неизвестно какой целью. Нарушая технику безопасности и «катая» на самолетах массу посторонних. Пожары тушились на глазок, без четкого указания целей: вода просто сбрасывалась туда, где есть дым.
Однако просто так ничего в жизни не бывает. Есть причина и у столь, на первый взгляд, бестолкового поведения летчиков.
Тушение пожаров в Иркутской области самолетами МЧС началось после прибытия в регион заместителя министра ведомства Леонида Беляева. Именно замминистра взял на себя руководство тушением лесных пожаров. Именно он отдал приказ тушить пожары таким образом, каким они тушились.
В народе такая ситуация именуется кратко и емко: показуха. «Эффективность» действий чиновника от МЧС оценивается отнюдь не по площади потушенных пожаров, которую почти невозможно определить, а по объему сделанных вылетов и вылитой в никуда воды. А еще точнее – по объему «эффективно» потраченных бюджетных средств.
Сразу после катастрофы Ил-76 была вброшена информация, что погибший экипаж за несколько дней работы в Иркутской области якобы спас от уничтожения 30 населенных пунктов и защитил от огня 50 тысяч человек. Это откровенная ложь. В районе действий авиации МЧС просто нет такого количества поселков, тем более в районе пожаров, и нет такого количества жителей. Фраза была явно придумана пиарщиками МЧС в Москве, не имеющими никакого представления о состоянии дел в Иркутской области.
По всей видимости, Леониду Беляеву хотелось произвести максимальную демонстрацию эффективности своей работы.
Может быть, он претендует на пост министра, или рассчитывает на еще одну звездочку на погоны. Если бы не катастрофа Ил-76, это вполне прокатило бы – через недельку в Иркутской области прошли бы дожди (прогноз был известен еще в конце июня), все лавры за «эффективное» тушение пожаров достались бы Беляеву.
Беляев - пожарник с 32-летним стажем, всю жизнь жил и работал в Петербурге, родине Владимира Путина. К 54 годам наш герой с трудом добрался до двух больших звезд на погонах, а для серьезной пенсии надо бы три. Демонстрация высокой эффективности в далеком от Москвы регионе вполне могло этому способствовать.
Что дальше?
В том, что Леонид Беляев не понесет никакой ответственности за произошедшее, сомнений нет. Система своих не выдает. Прокуратура найдет стрелочника, либо вообще свалит всю ответственность на погибшего пилота. Беляева просто пожурят, может быть, отложат присвоение очередного генеральского звания на месяц-другой – пока шум не утихнет.
Вопрос, собственно, не в отдельном бездарном или трусливом чиновнике. Вопрос в том, что вся система не работает. Советская система, при которой, заметим, не было никакого МЧС, работала гораздо более эффективно. В советское время пожары тушили везде, где бы и когда бы они не возникали. Современная система работает на показуху, звездочки и награды – но не на безопасность.
Это означает, что систему надо менять, и менять радикально.
Примерно так, как в свое время сделали с полицией в Грузии и Армении – ее уничтожили и создали с нуля. С новыми людьми и на новых принципах.
Однако здесь уместно вспомнить слова классика: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».
Фото: Максим Григорьев/ТАСС
Полная трансляция новостей по катастрофе Ил-76
Новости Прибайкалья - в Вайбере. Только эксклюзив! Подписывайтесь!
