Мнение: подвиги кровавого адмирала
В сентябре в Иркутске произошла первая попытка установить памятник адмиралу Колчаку. Некто Сергей Андреев, председатель фонда "Патриот", заказал скульптору Вячеславу Клыкову бронзовый монумент диктатора. Произведения этого ваятеля имеют дурную славу — их время от времени взрывают.
Несколько лет назад в Подмосковье был взорван отлитый им памятник Николаю II. Три девушки — комсомолка и две анархистки — получили за это большие тюремные сроки. Иркутские власти приняли решение увековечить память самого одиозного персонажа сибирской истории прошлого столетия 4 ноября — в день его 130-летия.
От путешественника до узурпатора
До сорока четырех лет жизнь этого человека — блестящий послужной список. Флотским лейтенантом Колчак участвовал в полярной экспедиции барона Толля, после чего один из островов в Карском море был назван его именем. Во время Русско-японской войны держал оборону Порт-Артура, попал в плен и после освобождения получил золотую саблю с надписью "За храбрость". Исследовал Северный морской путь, совершил переход из Балтики во Владивосток. В годы Первой мировой ставил минные заграждения в Балтийском море и в чине вице-адмирала командовал Черноморским флотом.
Как все интеллигентные люди того времени, Колчак не был монархистом, приветствовал Февральскую революцию и привел флот к присяге на верность Временному правительству. Летом 1917 года добровольно сложил с себя полномочия командующего флотом, но дал согласие баллотироваться в Учредительное собрание от партии конституционных демократов. В ноябре уехал в Японию и обратился к английскому послу с просьбой принять его на британскую военную службу, чтобы продолжать войну с Германией. На этом светлая часть жизни талантливого флотоводца заканчивается. Лучше бы он остался в Японии.
С 18 ноября 1918 года начался новый виток его биографии, который перечеркнул все его славное прошлое. Колчак совершил в Омске антидемократический переворот и установил военную диктатуру.
К власти по трупам
После разгона большевиками Учредительного собрания избранные народом депутаты бежали в Сибирь и создали демократическое правительство из социалистов-революционеров, конституционных демократов, народных социалистов и беспартийных. Сибирская директория имела свою Народную армию, состоявшую из демократически настроенных офицеров и преданных им воинских частей, и объявила Сибирь независимой от России.
Реакционеры под руководством Колчака несколько месяцев готовили свержение Сибирского правительства. Еще 23 сентября 1918 года казаками атамана Красильникова был подло убит известный писатель Александр Новоселов, автор повести "Беловодье". Он был министром в правительстве и стал первой жертвой надвигающейся диктатуры. Убийство писателя организовал начальник Омского гарнизона полковник Волков, в скором будущем видный деятель колчаковской контрразведки. В начале ноября Колчак прибыл в Омск и принял пост военного и морского министра, а через две недели утопил демократию в крови.
22 декабря 1918 года в Омске восстали солдаты бывшей Народной армии. В ответ Колчак и его псы-атаманы Красильников и Анненков устроили в городе настоящую мясорубку. "Убитых было множество, — свидетельствует Дмитрий Раков, — не меньше 1500 человек. Целые возы трупов провозились по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши. Пострадали главным образом солдаты местного гарнизона и рабочие".
Колчаковская контрразведка уже в первый месяц своей "работы" вызвала ужас у населения. "К смертной казни приговаривали пачками по 30—50 человек, расстреливали по 5—10 за день. Разбойничий колчаковский режим вызвал восстания в Тобольской и Томской губерниях, в Акмолинской и Семипалатинской областях, не говоря уже про Амурский и Приамурский районы. И крестьянское население, само по себе далекое от большевизма, теперь с энтузиазмом будет встречать красные войска. Про рабочих и говорить нечего. Рабочий не смел пошевелиться под страхом расстрела за малейшие пустяки". Это опять-таки слова эсера Дмитрия Ракова, который полгода провел в колчаковском застенке, чудом избежал смерти и эмигрировал в Париж. Он был проницательным человеком. Действительно, сибирские крестьяне, спокойно воспринявшие свержение власти большевиков летом 1918 года, уже через месяц после колчаковского переворота толпами побежали в леса. К осени 1919-го партизанская армия насчитывала 140 тысяч человек. А в 1921 году, когда сибиряки восстали против большевиков, самым популярным лозунгом повстанцев был "Ни Ленина, ни Колчака!".
Агония режима
Самой боеспособной силой колчаковщины была Сибирская армия генерала Анатолия Пепеляева. Большинство ее офицеров были социалистами-революционерами и сторонниками независимой Сибири, и сам командарм разделял народнические взгляды. Расправы над демократами, порки и казни рабочих и крестьян, казнокрадство колчаковских чиновников вызвали возмущение воинов-сибиряков. Пепеляев открыто сказал Колчаку: "Моя армия считает, что главнокомандующий идет против общественности и преследует ее".
Он неоднократно угрожал адмиралу, что повернет армию на Омск. Колчак в свою очередь боялся, что пепеляевцы заключат союз с большевиками, поэтому сорвал наступление Сибирской армии на Москву, оставил ее без резервов и, наконец, отстранил Пепеляева от командования.
Даже колчаковский генерал Сахаров вынужден был признать: "Когда остатки нашей армии шли на восток, приходилось видеть села, сожженные дотла в наказание за непоимку большевиков. Огромные, растянувшиеся на несколько верст села представляли собой сплошные развалины. Крестьянское население разбредалось и было обречено на нищету, голод и смерть. Бедное русское крестьянство было окончательно сбито с толку. Ненавидящие большевиков, пошедшие так охотно под знамена Белой гвардии против красного интернационала, крестьяне были поставлены этими жестокими и неумелыми действиями между молотом и наковальней. Крестьяне и рабочие вели беспощадную борьбу на фронте. А в тылу те же крестьяне и рабочие восставали и становились против правительства Колчака".
Член колчаковского правительства барон Будберг свидетельствовал: "Штабы переполнены законными и незаконными женами, о которых начальники заботятся больше, чем о подведомственных им частях. При эвакуации Уфы раненых бросили на красные муки, а штабы уходили, увозя обстановку, мебель, ковры. Грабеж населения вошел в обычай и вызывает глухую ненависть самых спокойных кругов населения".
Чему удивляться, если сам "верховный правитель" ни дня не был на фронте, но зато с комфортом жил с походно-полевой женой Анной Тимиревой, сбежавшей к нему от законного мужа.
В начале января 1920 года возрожденная эсерами Народная армия при поддержке партизан свергла режим Колчака, а сам адмирал, передавший странам Антанты треть золотого запаса России и ставший ненужным своим покровителям, был арестован офицерами генерала Пепеляева и посажен в тюрьму. Там он дождался прихода Красной армии и нашел бесславную смерть в водах Ушаковки.
Память народа
Вопрос о памятнике Колчаку впервые возник в Иркутске в середине 90-х годов прошлого века и вызвал протесты людей старшего поколения. Почти в каждом поселке нашей области стоят памятники на братских могилах казненных колчаковцами крестьян. У автора этих строк хранятся письменные свидетельства наших земляков об ужасах белого террора. Приведу лишь одно из них.
"Моего деда Киселева Сергея Антоновича расстреляли колчаковцы, а бабушку били нагайкой так, что у нее на спине лопнули кофта и кожа, — пишет жительница села Мингатуй Куйтунского района Нина Ивановна Щербакова. — Мама рассказывала, как в наше село ворвались колчаковцы и в каждом доме искали красных. Старого деда трясли за бороду, а после заставили молиться. Накануне дедушка с товарищами покинул село, они ушли в леса. Их вылавливали, расстреливали, а хоронить не давали. Родственники к убитым приходить боялись, потому что каратели охраняли трупы. Бабушка наша приходила тайно, но своего мужа не нашла, узнала только учительницу местной школы".
Колчаковцы заняли наш дом, и мы жили в предбаннике, так как в бане каждый день кто-нибудь из колчаковцев мылся. В доме поселился колчаковский командир с женой. Колчаковцы рубили наших гусей и ели, двор был усыпан перьями. Бабушку допрашивали, где находится дед, но она не говорила, поэтому ее избили. Лежала она на соломе и тихонько стонала. Когда колчаковцы ушли, бабушка и другие женщины отправились искать своих мужей и нашли трупы недалеко от станицы Марьяновки. Она с трудом узнала своего Сергея, определила по венчальному кольцу. Так и предали деда земле, а мы, внуки, и знаем его только по фотографии — это молодой красивый казак в форме".
Если уж признавать заслуги адмирала как путешественника и моряка, то пусть его статуя стоит на том самом острове посреди Карского моря, который когда-то носил его имя. В Иркутске ему делать нечего. Памятник Колчаку — глумление над памятью 200 тысяч сибиряков, погибших за 13 месяцев правления кровавого адмирала.
Памятник Колчаку — глумление над памятью 200 тысяч сибиряков, погибших за 13 месяцев правления кровавого адмирала. В Иркутске ему делать нечего.
