Мать погибшего солдата добивается расследования
Жительница Заларей Нина Стрелова, вскрыв гроб с телом сына, присланный из войсковой части, обнаружила следы побоев. Военные утверждают, что смерть наступила в результате "законченных суицидальных действий". Уже полгода она добивается расследования по факту его смерти. В конце минувшего года дело было возбуждено в третий раз.
19-летний Сергей Стрелов, проходивший срочную службу на Дальнем Востоке вернулся в родные Залари в закрытом цинковом гробу. Матери, Нине Стреловой, сообщили: повесился в туалете.
— В мае я совершенно неожиданно получила телеграмму из села Камень-Рыболов Приморского края о том, что мой Сережа покончил жизнь самоубийством, за подписью и печатью командира в/ч 2097 полковника Блинова.
Стрелок ПОГЗ "Новоалексеевская" Стрелов был обнаружен в петле в туалете на территории части. Но Нина Павловна не верит, что ее сын был способен на такое.
— Он хотел в армию, говорил: "Кто я буду такой, если в армию не схожу?" Проблем в армии у него не было. Во всяком случае, он писал бодрые письма и хотел служить дальше.
Когда родные забирали в Иркутске гроб, военные уговаривали Нину Павловну его не вскрывать. Говорили, что во Владивостоке было очень жарко, за десять дней, пока везли, тело могло начать разлагаться. Но мать настояла на том, чтобы вскрыли гроб на кладбище, иначе она не позволит хоронить.
Из Иркутска в Залари родные доставили тело за свои деньги. У военных не нашлось средств.
— Военком пытался утешить меня. Говорил, что Сережа, наверное, соскучился по дому и сделал такое. Представляете? Соскучился — и повесился.
Когда на похоронах вскрыли гроб, Нина Ивановна ужаснулась:
— На забальзамированом теле Сережи были синяки, ссадины, следы зеленки. На лице и голове были синяки. Руки — будто их в воде держали. А на шее следов веревки нет. Когда военком и другие увидели — они сразу замолчали.
С кладбища Нина Ивановна и военком поехали искать эксперта — показать синяки, возможные следы побоев. Эксперта не нашли. Тогда мать сама сделала фотографии. Эти фотографии она показывала в комитете солдатских матерей (они посмотрели и сказали сразу — убит), отсылала потом в прокуратуру — во Владивосток и Москву, пытаясь добиться расследования.
Как доказательство она отсылала и копии письма, которое она получила не по почте, а нашла в присланных ей вещах сына. Письмо очень жизнерадостное. Из него следует, что парню в армии нравилось и в будущем он готов был служить по контракту.
"Привет, мамулька! У меня все нормально, учебка давным-давно закончилась... Набрали 40 человек в ДШМГ, и я в том числе. На дорогу нам выдали маленько денег. Мы сразу же их на сладкое издержали.... Как хотел на границу, так и вышло... Тут на заставе мне понравилось. Тут как дома работать надо и в наряды ходить... Казарма у нас красивая — люстры, шторы, обои, линолеум. В столовой столы клеенкой накрыты, есть спортуголок, видик, библиотека. На заставе нас 22 человека солдат... Теперь на полтора года за мной закреплен автомат... У меня желание появилось потом контракт заключить. Как ваше мнение?.."
— Ни в одном письме он ни про какие конфликты не упоминал. Он и подруге писал, что ему нравится в армии и он хочет остаться: что, мол, в Заларях делать? Писал, что в армии хоть деньги будут.
Нина Павловна уже посылочку сыну собирала, хотела деньги на сигареты отправить. А тут несчастье... Нина Стрелова уверена, что сын не мог с собой такого сделать. И от конфликтов бы бежать не стал, разбирался бы.
— У него характер такой — никогда не побежал бы. Он общительный и незадиристый был. А в случае чего мог бы и отпор дать.
Что же произошло на маленькой дальневосточной погранзаставе? Пограничные войска у российских парней-призывников и их родителей на хорошем счету.
На похороны Сергея приезжали три его товарища-сослуживца. Сама Нина Ивановна не могла с ними беседовать, была от горя в плохом состоянии. Но отец Сергея с ними разговаривал:
— И вроде бы они говорили, что ничего не происходило. А сын-то погиб. В армии в мирное время.
Нина Стрелова категорически не согласна с причиной смерти, которая в свидетельстве указана как "результат законченных суицидальных действий приведших к смерти при обстоятельствах, не связанных с исполнением о обязанностей военной службы".
Поэтому она обратилась в Москву к Генеральному прокурору РФ в надежде, что будет проведено тщательное и справедливое расследование. Но дело возбудили и закрыли. Вторично.
— Я очень расстроилась. Нигде, думаю, справедливости нет. Третий раз сейчас возбудили. Сама Москва — по поручению директора ФСБ РФ. 22 ноября меня уведомили об этом. Дело будет вести другой следователь.
Правда, Нина Павловна хоть и собирается до конца бороться за справедливость, в нее не очень-то верит:
— Вряд ли все это раскрутят. Тем более что войска считаются хорошими. Мне говорят: брось это дело. А как бросить? Я 19 лет сына растила. Внуков уж скоро надо было ждать. И какая мне жизнь сейчас? Надо будет, и президенту Путину напишу.
Второго своего сына-подростка Нина Павловна в армию не пустит. Его, правда, и так не заберут — единственный сын остался у матери-инвалида. Но отношение у мальчика к Российской армии навсегда сформировалось: там, не дожив до 20 лет, при неизвестных обстоятельствах погиб его брат.
