Чекист и каратель Иван Смолин на самом деле был идеалистом и бессребреником
Недавно мы рассказали о вожаке повстанческого движения в Заларинском районе Константине Замащикове. Ярым врагом атамана был его земляк, красный партизан Иван Гаврилович Смолин. В Заларях его личность столь же легендарна, как и его противник. Два этих незаурядных человека не раз встречались в бою. Один погиб от пули, другой — от разочарования.
Георгиевский кавалер
В конце 1917 года с германского фронта вернулся в родные Залари молодой драгун с Георгиевским крестом на груди. Это был скуластый парень лет двадцати, среднего роста, с черными, как смоль, волосами и черными же раскосыми глазами, по которым легко было определить сильную примесь бурятской крови. Фамилия его была под стать масти — Смолин.
Иван был сыном многодетного крестьянина-бедняка. Всего одну зиму он проучился в церковно-приходской школе и пошел батрачить на кулаков. В 17 лет Ваня подался на заработки — строил железную дорогу (КВЖД), в 1915 году он был призван в армию. На фронте Иван Смолин стал командиром кавалерийского взвода, и его наградили за храбрость.
Когда в начале 1918 года в Заларях был создан отряд Красной гвардии, молодой фронтовик вступил в него одним из первых, хотя у него были молодая жена и новорожденная дочь. В качестве рядового бойца он участвовал в обороне Троицкого спиртового завода во время антибольшевистского восстания под руководством братьев Обрушниковых, участником которого был и бывший прапорщик Константин Замащиков. Тогда их дорожки пересеклись впервые.
Летом вспыхнул мятеж Чехословацкого корпуса, и красногвардейцы отступили на восток, к Тайшету. С отрядом заларинца Василия Сосина ушел и Смолин. "Иван, а я-то куда с дитем денусь?" — всполошилась жена. — "Эх, Катька, жизнь-то наша только начинается,
— ответил он. — Вместе пойдем счастье завоевывать!"
Повстанец-дезертир
С приходом к власти Колчака отряды Красной гвардии распались. Часть бойцов скрылась в тайге, остальные осели в разных городах и селах. Иван с семьей нашел пристанище в селе Конторском Канского уезда, устроился в пимокатную мастерскую. Долго катать валенки ему не пришлось.
В марте 1919 года под Тайшетом появился отряд лесных братьев, главарем которого был известный партизанский авторитет по кличке Бич Таежный. К нему начали стекаться бывшие красногвардейцы и скрывавшиеся от колчаковской мобилизации мужики. Вскоре началось восстание, охватившее несколько волостей вдоль линии железной дороги и получившее название Шиткинского партизанского фронта.
Смолин командовал на этом фронте взводом конной разведки. Он был лихим рубакой и однажды со своими разведчиками даже захватил станцию Тайшет, которую удерживал два часа. Смолинцы перебили кучу белогвардейцев, вывели из строя телеграф, но были вынуждены уйти под пулеметным огнем чешских легионеров.
В штабе партизанского фронта сразу же осели большевики, взявшиеся "наводить порядок" в лесной вольнице. Подобно украинскому повстанцу Нестору Махно, гордый и прямолинейный Иван в ответ на комиссарские оскорбления и угрозы послал подальше новоявленных "красных генералов" и с горсткой соратников ушел в Нижнеудинский уезд. Там он быстро сколотил свою шайку и бил белых между Нижнеудинском и Тулуном. Когда под его началом набралось 300 человек, Смолин двинулся на Братск.
Большевики не забыли своенравного партизана и в апреле 1920-го, вскоре после падения колчаковщины, отдали его под трибунал за дезертирство. Дело слушалось в Иркутске. Чекисты тогда еще стеснялись открыто расстреливать партизанских вожаков, поэтому трибунал снял с Ивана обвинение на том основании, что он, уйдя с Шикинского фронта, продолжал бороться с контрреволюцией; кроме того, устав Красной армии на партизан-добровольцев не распространялся.
Командир и дипломат
Летом 1919 года Смолин тайно вернулся в Залари, чтобы поднять восстание. Он разыскал в деревне Романовой своего двоюродного брата и тезку Ивана Григорьевича Смолина, дезертировавшего из колчаковской армии, и предложил ему переговорить с "надежными ребятами", скрывавшимися на заимках. Сам же отправился в Черемхово и дней через десять привел оттуда пятерых вооруженных шахтеров, ставших костяком нового отряда. В то время большинство черемховских шахтеров были анархо-синдикалистами.
Семеро партизан средь бела дня совершили налет на волостное правление, где находился оружейный склад, охраняемый дюжиной колчаковских милиционеров. Верхом, с красными лентами на шапках смолинцы ворвались в Залари. Весть о появлении партизан облетела село, и к правлению сбежалась толпа. Пока шахтеры грузили оружие на подводы, вожак читал землякам доклад о положении на фронте.
Неожиданно появился чешский наряд во главе с комендантом. Для чехов партизаны были просто бандитами, и комендант спросил Смолина: "Кто из местных порядочных людей вас знает?" — "А кого вы считаете порядочными?" — поинтересовался командир. — "Купцов, священнослужителей..."
В Заларях жил купец Гаврила Курсанов, интеллигентный человек либеральных взглядов, пытавшийся стоять "над схваткой" и не раз спасавший своих односельчан от расправы колчаковских карателей. Чехи привели братьев Смолиных к его дому, и купец заявил коменданту, что знает обоих как честных молодых людей, что никакие они не уголовники, а старший, ко всему прочему, еще и герой войны, награжденный Георгиевским крестом.
Чешский офицер сказал Смолину, что запрещает партизанам подходить к железной дороге ближе чем на 50 километров, так как отвечает за ее сохранность. — Мы, русские люди, — ответил командир, — и железная дорога, и земля, и заводы — все это русское! Не в наших интересах разрушать то, что придется восстанавливать самим. А вы соблюдайте нейтралитет, не лезьте в драку, и мы вас не тронем. Во время переговоров толпа на улице не расходилась. Татарин Асланов со своими людьми приготовился силой отбить партизан, если они будут арестованы, но до кровопролития не дошло. Под крики "Ура!" Иван Смолин и его тезка-адъютант сели на коней и покинули село.
Бой с бандой Замащикова
После изгнания колчаковцев из губернии партизанские отряды прибывали в Иркутск и расформировывались. Молодежь мобилизовали в Красную армию, пожилые расходились по домам. Ивану Смолину предложили создать кавалерийский отряд в сотню сабель для отправки на Южный фронт против Врангеля. Когда отряд был готов, поступил другой приказ: перейти в подчинение ГубЧК и уничтожить банду Замащикова, поднявшего восстание в Голуметской волости.
Начальником милиции в Голумети был социалист-революционер Васильев, создавший в волости антибольшевистское подполье. Когда в село вошли повстанцы Замащикова, подпольщики перебили всех коммунистов (8 или 9 человек) и вооружили своих сторонников.
20 октября 1920 года между отрядом особого назначения под командованием Смолина, часть которого составляли мадьяры, и бандой Замащикова произошло настоящее сражение. "С вершины холма мы увидели развернувшиеся цепи бойцов, идущие нам навстречу, — вспоминал двоюродный брат командира Иван Григорьевич Смолин. — На ходу они начали нас обстреливать. Наш отряд пошел на сближение с наступавшими, с флангов наших цепей был открыт пулеметный огонь. Повстанцы сначала остановились, а когда стали падать раненые и убитые, повернули вспять и устремились назад в село. Другие залегли и открыли стрельбу по нашим бойцам.
День был солнечный, теплый, и бойцы шутили: "В такой день и умирать не грешно". Повстанцы начали поспешное отступление. Замащиков со своими бандитами из Голумети бежал, как бежал и самый главный виновник эсер Васильев. Военный трибунал из общего числа привлеченных приговорил к расстрелу 32 человека. Приговор приводил в исполнение отряд под командованием Смолина. И если бы кто-то из краеведов сейчас, по прошествии 62 лет, стал спрашивать об отряде Смолина и о нем самом у родственников расстрелянных, то он услышал бы: "О, этот отряд был бандитский, кровожадные в нем были люди, и сам Смолин был таким же".
Константин Замащиков погиб в бою с чекистами в декабре 1925 года. Иван Смолин пережил своего врага всего на пять лет.
Умер честным человеком
Хотя Иван Смолин и командовал отрядами ВЧК-ОГПУ, гонялся за повстанцами и расстреливал тех, кого считал бандитами, он, тем не менее, оставался честным и искренним человеком. Его двоюродный брат Иван Смолин рассказывал, как однажды крестьяне сообщили командиру, что его бойцы занимаются незаконными реквизициями, то есть грабежом. Он выстроил отряд для опознания виновных, а когда их выявили, спросил, какое наказание они заслуживают. Общее мнение было такое: расстрел. Работник губЧК пытался предотвратить самосуд, но Смолин заявил: "Донесите в Иркутск, что я выполнил решение, единогласно принятое бойцами моего отряда!" Мародеров тут же расстреляли, а награбленное вернули владельцам.
"Ивана Гавриловича любил трудовой народ, крестьяне-бедняки, батраки, — писал Иван Григорьевич Смолин. — Они видели в нем своего защитника, выходца из своей среды, высоко поднявшегося". Прославленный партизан не имел даже собственного дома. После демобилизации он сдал только лошадь под седлом, винтовку, шашку и револьвер. В кармане у него оставались только удостоверение и пенсионная карточка.
Иркутский губком ВКП(б) направлял Смолина на учебу в партшколу. Ему присылали путевки в спецлечебницы, чтобы он мог избавиться от алкоголизма. Но он и учиться, и лечиться отказался. Иван Смолин умер в Заларях 30 мая 1930 года. Бывшие бойцы его отряда собрали деньги и поставили в селе деревянный памятник своему командиру. Памятник не сохранился.
