Егор Гайдар: "Укрупнение для Бурятии выгодно, но несвоевременно"
Большинство реформ и законов, спускаемых властью в народ, сильно непопулярны среди последнего. Возникает такое ощущение, что у нас существует не вертикаль интегрированного общими интересами общества, как это сейчас модно провозглашать, а одни сплошные горизонтали.
Где-то высоко-высоко в небесах парит власть, периодически метающая молнии или проливающая благодатный финансовый дождь, а совсем внизу - грешная земля, на которой обитает народ. Между ними - пропасть. Тонны атмосфер.
Причем те, кто вверху хотят, чтобы их любили те, кто внизу и придумывает все возможные реформы по улучшению грешной жизни, но сблизится этим двум горизонталям никак не удается. Неблагодарный народ никак не отвечает на ухаживания власти взаимностью, ропщет и предлагает ей спуститься с небес. Все попытки найти взаимопонимание тонут в пропасти между верхним и нижним миром.
Между тем, в стране есть несколько аккумуляторов идей, которые эти реформы собственно и придумывали (может они имели в виду что-то совсем другое?). Один из самых известный среди них - Егор Тимурович Гайдар, который является сегодня директором Института экономики переходного периода. В рамках проекта "Открытой России" "Из первых уст" корреспондент "Номер один" имел возможность пообщаться с реформатором и попытаться понять, почему благие начинания власти часто заканчиваются плачевно и что нужно делать для изменения нашей жизни к лучшему.
- Егор Тимурович, как вы относитесь к такой инициативе власти, как укрупнение регионов, в частности к объединению Иркутской области, Бурятии и Усть-Ордынского бурятского округа?
- В целом укрупнение регионов экономически выгодно. Слияние Бурятии и Иркутска могло бы положительно сказаться на развитии этих субъектов. Бурятия в своем нынешнем состоянии - регион довольно сложный, реальных предпосылок для экономического подъема в нем немного. Объединение с регионом-донором могло бы дать импульс к серьезному подъему производства, бизнеса в республике. Это и инвестиции, и более выгодные тарифы на энергоносители, и наполнение бюджетов всех уровней. Однако объединение должно происходить на абсолютно добровольной основе, без давления и закручивания рук. Инициатива может идти только от самих граждан Бурятии.
Кроме того, при всей безусловной экономической выгоде навряд ли стоит укрупнять регионы именно сейчас. Социально-политическая ситуация этому не способствует. Протестные настроения и без того высоки, чтобы их усугублять искусственно. Ведь при укрупнении на долгое время будет парализована работа власти, экономика на местах. Реструктуризация и создание новой системы хозяйствования - процесс болезненный и проблемный.
- Сегодня остро стоит проблема кризиса армии, в чем на ваш взгляд главная причина нежелания молодых людей служить и каков выход из ситуации?
- Очень важно понимать социально-исторические корни явления. Сегодня армия стала своеобразным налогом на бедность. Туда идут в основном те, кто не смог отклониться по службы. Всеобщую воинскую обязанность несут 10% от всех людей призывного возраста. Те, кто не смог дать взятку в военкомате или медицинской комиссии, поступить в институт с военной кафедрой и т.д., т.е. не сумел избежать службы, зачастую воспринимают ее как неизбежное зло, совершают побеги из частей, самоубийства. Говорят, что причины такого положения дел - в плохой организации службы, в неудовлетворительном руководстве и внеуставных отношениях. Но поставьте руководить призывниками самых лучших генералов, офицеров, относящихся к солдатам как к сынам родным, искорените дедовщину - и проблема все равно останется. В армию все также не заманишь никакими коврижками. Потому что причина глубже.
Когда в каждой семье было по 5-10 человек, уход одного из детей в армию воспринимался как что-то само собой разумеющееся. Армия также была и возможностью сделать карьеру, получить образование (для отслуживших всегда были льготы при поступлении, лечении и т.д.) Но замечу, в России даже при царе не забирали служить старшего или единственного сына. Сейчас все изменилось. На каждую семью приходится 1, 4 ребенка (менее одного сына). Какая семья захочет добровольно рисковать единственным сыном? Родители сделают все, чтобы оградить его от службы.
Вы скажете, а как же в Америке, Европе, Израиле? В Израиле ситуация особая - там всеобщая воинская служба воспринимается как священный долг - люди понимают, что страна действительно ведет справедливую по их меркам войну. В большинстве других цивилизованных стран существуют те же проблемы, что и у нас, потому там армия профессиональная. В Америке, к примеру, тех, кто принял решение служить, понимают. Это реальный шанс выбиться в люди. Немалые деньги прежде всего, возможность бесплатной учебы, льгот и т.д.
Если мы пойдем по американскому пути и сделаем армию профессиональной, а службу в ней высокооплачиваемой - мы будем иметь сильные вооруженные силы. Добровольческая армия оставляет за гражданами свободу выбора - служить или не служить, ликвидирует права приемных комиссий решать, кого призвать на военную службу, а значит и возможность коррупции. Отмена призыва позволит молодым людям планировать свою карьеру, повысить боевой дух армии, экономить средства на подготовку рядового состава. Краткосрочная контрактная служба, предоставляющая право на финансируемое государством высшее образование - серьезный стимул выбора военной профессии. Уровень ведения войн в современном мире все равно требует высокого профессионализма, именно обученные <профи> могут противостоять терроризму и прочим угрозам. Мы уже посылали юнцов в Чечню. Для остальных же можно ввести всеобщие сборы, против которых возражать мало кто станет. Два месяца обучения это не два года в казармах.
- Очень многие недовольны состоянием российского здравоохранения. Что на ваш нужно изменить в этой важной сфере?
- Рост продолжительности жизни наряду с падением рождаемости приводит к старению населения. На здравоохранение нужно все больше и больше средств, а возможности бюджета ограничены. Конфликт между моральным выбором - сохранить социальную справедливость и бюджетными ограничениями - предмет дискуссий во всем мире. Государственное здравоохранение порождает такие черты «экономики дефицита» как очереди, взятки, отсутствие выбора, бюрократизация, некачественные услуги. По сути, это экономика «продавца» - реальные права потребителя мед.услуг сведены к минимуму. Результат - рост недовольства системой здравоохранения. Разрыв между потребностью в медицинских услугах и возможностями государства все увеличивается. Кризис всеобщей бесплатной медицины наблюдается не только у нас, но и в благополучных странах. В Канаде правительство даже вынуждено было закрывать больницы из-за недостатка средств.
Бесплатная медицинская помощь у нас сводится к оказанию минимального набора услуг. А это значит, государство должно четко и честно определить, какие услуги реально могут оказываться бесплатно, а за какие надо платить. Задача государства - стимулировать в здравоохранении частное финансирование.
У работника или работодателя должна быть реальная возможность выхода из системы государственного медицинского страхования и перехода в частные системы медико-социального страхования, позволяющие выбрать более серьезный и качественный пакет услуг. В этом случае налог на заработную плату превращается в налоговую льготу. То есть вы уже не платите налог, который вам лично дает право посетить поликлинику, в которую вы даже под страхом смерти не пойдете, а платите деньги в систему, где поликлиники оснащены всем необходимых, очередей нет и вас принимают лучшие специалисты. У человека всегда должен быть выбор.
- Как вы оцениваете реформы, которые в последнее время обрушились на нас в огромном количестве?
- Сами реформы нужны, и концепции их правильны, другое дело, что реализовываются они из рук вон плохо. Сейчас вся работа правительства сводится к тому как минимизировать негативные последствия новых реформ: монетизации, местного самоуправления, реформы ЖКХ и т.д. К примеру, результат реформирования ЖКХ пока оценивается населением крайне негативно. А эта реформа при условии ее правильной реализации на местах, могла бы снизить затраты на отрасль, включив механизмы рынка и личной заинтересованности.
- Почему на ваш взгляд реформы реализуются безобразно и все сводится к тому, как вы сказали, чтобы «минимизировать их негативные последствия»?
- Сегодня не существует системы сдержек и противовесов. Есть исполнительная власть, выступающая инициатором реформ и серое большинство, работа которого сводится к тому, чтобы кивать и соглашаться с решениями партии и правительства. Дума превратилась в орган по визированию законодательных инициатив исполнительной власти. Опирающееся на парламентское большинство правительство обладает необычной для большинства демократических стран свободой действий. Его некому одернуть, подсказать, как именно лучше действовать. В большинстве других демократий конституционные ограничения (четкое разделение законодательной и исполнительной власти, парламенты, где даже небольшие партий или группы депутатов играют заметную роль в принятии решений) позволяет даже не контролирующим правительство силам заблокировать закон, невыгодный той или иной важной группе избирателей.
Сейчас наша власть оказалась оторванной от собственных граждан. И никто не осмеливается эту власть поправить. Как в любой системе, где все решает кучка чиновников, возникают проблемы.
