Деревянное золото Иркутска. Спасет ли Фонд Спасения историческое лицо города?
Привычным для Иркутска зрелищем стал вид полусгоревшего дома - особенно в центре города, скажем, то на улице Чкалова, то на Карла Либкнехта. Стоят они, обугленные черные скелеты, сиротливые и страшные. Каждый такой дом, как правило, деревянный. Чаще ветхий, вросший в землю, скособочившийся, а порой и довольно крепкий на вид. Иной отмахивается: такой дом даже не жалко! Старье, деревяшки. Сгорели - туда им и дорога. На их месте по крайней мере что-нибудь приличное построят.
Многие понимают: дома горят не сами - их жгут. Те, кому нужна земля для частного строительства. Ни для кого не секрет также, что огнем нередко уничтожаются дома-памятники. Правда, сначала они доводятся до такого состояния, что их, действительно, становится "не жалко".
Обеспокоенные этой ситуацией, видные иркутские историки, общественные деятели, архитекторы, члены ВООПИК и представители Комитета по сохранению историко-культурного наследия провели заседание за круглым столом, чтобы обсудить проблемы сохранения памятников деревянного зодчества Иркутска. Пригласили на разговор и представителей городской администрации (никто из них не пришел), и журналистов.
Разговор начал профессор, историк, секретарь правления ВООПИК Александр Дулов.
-Сложилась тяжелая для памятников деревянного зодчества ситуация. К сожалению, отцы города утверждают, что это псевдопамятники, их надо ликвидировать, что деревянные строения портят вид Иркутска. Начался своего рода крестовый поход против памятников, которые являются важной частью культурного наследия Иркутска.
Действительно, не все, даже работающие в администрации, достаточно четко представляют себе, что представляет собой культурную ценность, а что - нет. Многие считают, что главной достопримечательностью Иркутска являются каменные здания, причем, более новые постройки, а "деревяшки" только портят вид города, и что вообще "памятников слишком много". А между тем в Иркутске сложились свои особенности деревянной архитектуры, внутренней планировки, украшений, отражающих местный колорит, традиции и своеобразие деревянной резьбы. Иркутск в этом отношении не уступает ни одному из сибирских городов, даже Томску. И все это - часть культурного наследия, а тот, кто не видит очевидного, готов лишить Иркутск этой его индивидуальности, его притягательности и для жителей, и для туристов.
-За рубежом таких памятников осталось совсем немного, - говорит профессор Дулов. - Хотя, кто отрицает, с самими памятниками деревянной архитектуры, с их охраной, содержанием, с их реставрацией и приведением в достойный вид много сложностей.
Слово директору музея декабристов Евгению Ячменеву.
–В Иркутске, действительно, возникла удивительная ситуация. Руководство города решило перелицевать наш исторический город. Следовательно, возникла опасность потери городом своего лица, хотя за неповторимость своей архитектуры еще в 1971 году Иркутск и признан историческим, и статус этот с него и сегодня не снят именно благодаря большому числу памятников. Наше зодчество называют "деревянным золотом Иркутска", и это так и есть.
Я внимательно слежу, как Якубовский комментирует все строительные нововведения. Город - не резервация, а живая развивающаяся структура, и удивляет, когда мэр, намеренно или по незнанию, не видит никакой ценности в памятниках архитектуры и памятниках истории. Власти, очевидно, считают, что памятники - тормоз для развития Иркутска, и под шумок освобождают площадки для еврокоробок.
Самое удивительное - у города нет градостроительной политики в отношении памятников истории, культуры, архитектуры. Поэтому хотя бы общественность должна громко заявить о своем несогласии с уничтожением старого города. Город развивает только новое строительство и не заботится о создании таких структур, которые могли бы осуществлять реставрацию старого Иркутска. Это политика временщиков, и она должна быть изменена, иначе что нам скажут будущие поколения? Надо выработать ряд мер по изменению политики города и области с учетом исторической ценности старого Иркутска.
Марк Меерович, доктор наук, архитектор:
–Любые градостроительные решения, в том числе относящиеся к историческому прошлому Иркутска, должны приниматься лишь в результатах конкурса, не кулуарно, и обязательно проходить общественные слушания. Это основные требования союза архитекторов. Жюри конкурсов не должно назначаться администрацией и заказчиками, заинтересованными в определенных решениях, а формироваться общественностью, союзом архитекторов, Восточно-Сибирским центром Российской академии архитектуры, с тем чтобы оценка была объективной.
Необходимо также привлечь независимых социологов, чтобы выявить истинное общественное мнение, потому что сейчас идет планомерная работа по спекулятивному формированию общественного мнения. Разные люди, проводящие опросы, приходят в деревянные дома, которые действительно находятся в ужасном состоянии, потому что доведены до этого состояния администрацией, которая десятилетиями не проводила ремонтов. Жильцам задают грамотно сформулированный вопрос: "Хотели бы вы продолжать жить в этом доме или предпочтете переехать в благоустроенное жилье?" Естественно, люди хотят переехать. Но им не предлагают жить на этом же месте, в таком же деревянном, но благоустроенном доме с приусадебным участком! Ответ тогда был бы совершенно другой.
Историческая судьба города может измениться, если начнут осуществляться планы областной администрации о создании города-миллионника. Если из Иркутска, Ангарска и Шелехова образуется город-агломерат, центр этого образования скорее всего передвинется в район Мегета, что снимет острый интерес к историческому центру как к единственно привлекательной для застройщиков и инвесторов территории.
Далее - мы все время говорим о судьбе памятников, но не говорим о судьбе рядовой деревянной застройки, которая для Иркутска является не меньшей ценностью и привлекательна для туристов. Повторяю, она в жутком состоянии, но это не значит, что ее надо доламывать и дожигать. Со стороны городской и областной администрации слышатся вполне резонные соображения о том, что у них нет финансов, нет рычагов для привлечения инвесторов. Они могут только снести эти постройки, и только к новострою будут привлечены инвестиции. Я убежден, что такая позиция показывает лишь отсутствие стратегического мышления у администрации.
И так будет продолжаться до тех пор, пока городская администрация не перестанет прислушиваться к советам людей, лоббирующих определенные интересы - интересы строительного комплекса, которому нужны огромные территории и который плевать хотел на всякую деревянную застройку. Они на этом делают деньги и будут биться до тех пор, пока все не снесут и не построят многоэтажные дома.
Вадим Шахеров, председатель Комитета по сохранению культурно-исторического наследия:
–Вопрос поднят важный и актуальный. Основная проблема заключается в том, что ни у города, ни у области нет четкой концепции, четкой программы по работе с историческими домами. Идет шараханье от идеи все снести до половинчатых решений. И одной из задач круглого стола я виду обращение к властям. Нам нужна четкая концепция. Ведь скоро юбилей города, его 350-летие, и важно, что мы к тому времени сохраним и что утратим. У нас еще как-то осуществляется охрана памятников, но сохранение наследия практически на нуле. Надо ставить вопрос о восстановлении. Разговоры чиновников о том, что это никому не нужно, что серьезный инвестор не придет, - это беспочвенные разговоры. На самом деле есть интерес к деревянному наследию, просто над этим пока никто не работал. Должна быть к тому добрая воля администрации, чтобы не чинить дополнительных препятствий, а напротив, прийти на помощь инвесторам, сформировать льготную налоговую политику. Сегодня момент благоприятный, есть национальный проект по жилью, деньги пошли. И губернатор считает, что у Иркутска есть лицо и его обязательно надо сохранить.
Алексей Чертилов, архитектор:
–Иркутск не имеет аналогов по двум показателям: по разнообразию объектов, разностильности и временным периодам и – по массовости застроек. Он уникален не только в Сибири или России, это единственный "деревянный город", не имеющий аналогов в мире.
Сегодня, если говорить о сохранении памятников деревянного зодчества, надо говорить о массовости застроек, среди которых есть жемчужины, шедевры. Они строились после пожара, в течение примерно 30 лет. И за сто последних лет своего существования в это наследие не вкладывали ни копейки. Сегодня оно в аварийном, ужасном состоянии, но еще живо. Сто лет его уничтожают, а оно живет - насколько устойчиво дерево как материал. Процессы, которые сегодня происходят, во многом вызваны одним – корыстными интересами застройщиков. Инвесторы рвутся в центр, но какие это инвесторы и в чьих интересах они рвутся? Нужна политика по отношению к деревянному наследию, а у нас корысть перехлестывает все.
Отчасти понятно, что их экономические интересы направлены на то, чтобы поскорее построить дом и продать квартиры. Но можно посчитать деньги, которые можно было бы заработать от аренды земли, самого дома-памятника, от деятельности в этих деревянных домах фирм, которые предоставляют, скажем, туристские услуги, гостиницы, кафе и прочее. Так живет половина городов Европы. Иркутск этим не пользуется и такой программы у города нет. На самом деле привлекательность Иркутска лишь в этих памятниках и состоит, причем на десятки лет вперед. Больше городу нечем хвастаться, за весь советский период не создано такой архитектуры, которая привлекла бы иностранцев, и вряд ли в ближайшее время она появится. Мы утратили традицию, она закончилась в начале ХХ века.
Конечно, никакой городской бюджет не вытянет реставрацию памятников. Единственный выход – это разработка программы, направленной на поддержку, поощрение и налоговые льготы инвесторам, программы, которая обеспечивала бы и бюджетные вливания в том числе. Весь мир так живет…
В Иркутске вообще произошла парадоксальная ситуация: богатые, которые могут купить жилье, живут в многоэтажных коммунальных домах, а бедные живут в коттеджах в центре города…
Участники круглого стола говорили горячо и заинтересованно. Как вариант спасения памятников, исключенных из реестра, возникло предложение директора музея "Тальцы" Владимира Тихонова о переносе таких домов в охраняемую зону - скажем, в музей под открытым небом "Тальцы".
-Много мы спасти таким образом не сможем, но тридцать-сорок домов вместили бы и отреставрировали. Но и здесь нужно подключать инвесторов, - считает он.
Анна Войтович (Росохранкультура) пояснила, что перенос памятников, включенных в государственный реестр, возможен только с разрешения правительства. Ни мэр, ни губернатор не имеют права самовольно распоряжаться памятниками, даже вновь выявленными. Если у властей появляется желание исключить часть памятников, особенно из состава вновь выявленных, то это возможно лишь после обращения в Министерство культуры и массовых коммуникаций. На это нужно правительственное решение, только тогда памятник можно перемещать или считать его не памятником. Предложение о переносе в Тальцы распространяется только на объекты, исключенные из госреестра.
-Наша служба, Росохранкультура, официально предупреждает руководство Иркутска о том, что уничтожение памятников, перечисленных в реестре, влечет за собой административное и уголовное наказание. А вообще у нас огромные пробелы в законодательстве, - продолжает Анна Войтович. - Сколько у нас приватизированных домов, которые входят в число памятников федерального значения. Человек до принятия закона получил свидетельство о приватизации, он собственник, он хочет продать свое жилье потенциальному инвестору, но эту сделку не зарегистрируют в регистрационной палате, потому что памятник должен быть отягощен охранными обязательствами, а выдавать их некому. Есть и масса других пробелов в правовой базе сохранения культурного наследия. Это не значит, что ничего нельзя делать. Большое значение имеет мнение общественности. Но сложность состоит в том, что не существует генерального плана Иркутска, нет ни одной юридически закрепленной охранной зоны.
В хоре эмоциональных голосов небезынтересным показалось и выступление представителя того самого бизнеса, который "рвется в центр" и "думает о сиюминутной выгоде". Это был директор ООО "Стройтехбизнес" Андрей Белопольский:
-Люди бизнеса тоже хотели бы видеть возможности сохранения города. Вас не настораживает, что на обсуждении такого важного вопроса нет представителей власти? Это, по-моему, показательно, и проблема, конечно, есть. И может быть, надо посмотреть на ситуацию с другой стороны? Если вы хотите памятники сохранить, то должно быть четко определено, что мы сохраняем. Чтобы был план или карта с указанием зон, которые мы хотим сохранить. И в них, в охраняемых зонах, тоже развивать бизнес, скорее всего, туристический.
Возникает и другая проблема: кому принадлежат эти памятные объекты? Чей это дом - муниципальный, федеральный или частный, приватизированный на несколько семей? И в случае капремонта или реставрации как мы им дадим средства, как наложим охранные обязательства, чтобы они восстановили дом? Если богатые в такие дома жить не пошли, может, не настолько привлекательно это жилье?
Если вы хотите сохранить эти объекты, они должны использоваться и приносить доход. Эти памятники не могут жить вне городской среды, разбросанными по всему городу. Может, потому их сегодня и пытаются сносить, чтобы создать некую среду, - у администрации, возможно, есть свое видение. И пока нет других предложений, она ведет свою политику.
Сегодня область перечисляет средства на восстановление памятников, но кто это будет делать и кому они достанутся? Проблема в том, что в этих домах живет 700 человек, которые требуют нормальных квартир, нормальной жизни. Если мы отремонтируем дома для тех же семей, которые сегодня там живут, что с ними, с домами, произойдет? Прежние жильцы вернутся туда и в силу привычного уклада и привычного мышления все вернут в прежнее состояние.
Думаю, эти дома надо изъять из частного пользования. Срочно нужен четко спланированный проект застройки исторического квартала или кварталов. И ту среду, которую мы хотим создать, нужно сделать живой и интересной, чтобы исторические зоны могли приносить доход. Нужен маркетинг, чтобы понимать, как лучше строить инфраструктуру таких зон. И с этим планом уже можно обращаться к частным инвесторам и пытаться заинтересовать их.
Может быть, есть смысл создать организацию, которая могла бы по-хозяйски отнестись к тому, что есть? Делать заказы на проектирование, согласование всех работ. Должен быть и конкретный бизнес-план. А понять бизнесменов можно: строителям, конечно же, проще работать на новых участках, но многие стремятся именно в центр, потому что очень высока цена продаваемых квартир. И разумеется, бизнесмену нужны сегодняшние дивиденды.
В завершение дискуссии Евгений Ячменев поддержал предложение о создании общественной организации и предложил назвать ее Фондом Спасения Иркутска - по аналогии с подобным фондом в Санкт-Петербурге.
Участники круглого стола приняли обращение к городской администрации, в котором изложили свою позицию в обсуждаемых вопросах.
