"Главное – не терять поэзии в жизни"
Через комнаты и залы этих двух домов в Иркутске прошли около полутора миллионов человек. Столько людей посетили дома-музеи декабристов С.П. Трубецкого и С.Г. Волконского за более чем три десятка лет. В начале 70-х годов прошлого века первые ручейки этого живого потока захватили ум десятиклассника Евгения Ячменёва.
Спустя всего несколько месяцев после знакомства с музеем юноша стал его самым молодым экскурсоводом. И вот уже более двадцати лет Евгений Александрович Ячменёв возглавляет Иркутский музей декабристов.
Минуты, проведённые здесь, – как сильное впечатление. По крайней мере так говорят гости города. Когда их спрашивают, чем же им особенно запомнился Иркутск, они называют дом-музей декабриста князя Сергея Григорьевича Волконского. Кто знает, почему? Быть может, прогуливаясь по этим комнатам, они начинают переживать те чувства, которые вдохновили Льва Толстого сделать хозяина этого дома прототипом Андрея Болконского – одного из главных героев «Войны и мира»? Или, быть может, шаг за шагом они словно возвращаются к себе домой…
А началось всё для иркутян в конце августа 1826 года, когда в столицу Восточной Сибири прибыла первая партия из восьми осужденных декабристов: Артамон Муравьев, Александр Якубович, Василий Давыдов, братья Борисовы – Пётр и Андрей, Евгений Оболенский, Сергей Трубецкой и Сергей Волконский. Их везли на фельдъегерских повозках в сопровождении охраны.
– Евгений Александрович, как иркутская общественность принимала декабристов?
– Есть официальные документы, свидетельствующие, что при въезде в Иркутск декабристов встречала толпа иркутян. Горожане, среди которых были чиновники, учителя, купцы, передавали декабристам деньги, книги, одежду, говорили ободряющие слова.
Это была специально организованная акция в поддержку декабристов. Тем самым им сразу дали понять, что они могут рассчитывать на помощь иркутян, хотя подобные встречи были запрещены. По данному факту даже снарядили целое следствие. Исполняющий обязанности начальника края Николай Горлов потом оправдывался: «Некоторые любопытствующие из людей благородных, не быв допущены, производили ропот на меня».
Хотя справедливости ради надо отметить, что существовала и оппозиция, как ни странно – в среде иркутских писателей. Они осуждали декабристов как злодеев и государственных преступников. Таким образом, иркутское общество раскололось на друзей и противников декабристов. Но друзей всё-таки было больше.
– А как сами декабристы относились к сибирякам?
– Ответ на этот вопрос мы найдём у крупного исследователя Марка Константиновича Азадовского. Он проводит наблюдение за тем, как эволюционировало психологическое состояние декабристов по отношению к далёкой восточной окраине. Для многих из них Сибирь казалась концом света.
Но чем дальше декабристы продвигались за Урал, тем больше они видели разницу между народом, проживающим в Европейской части России и в Сибири. Сибиряк оказался более деловит и раскован, придерживался более широких взглядов и «более дорожил правами своими и свободою». Это свободолюбие сибиряков особо отмечалось декабристами.
– Все исследователи в один голос говорят, что декабристы внесли огромный вклад в просвещение и культуру Сибири. А какой была культурная жизнь в Сибири до декабристов?
– В советские времена, особенно среди тех, кто занимался популяризацией декабристских страниц истории, по этому поводу был большой перекос – с декабристов, мол, всё и началось. Неправда. Всё было гораздо интересней. У Азадовского есть любопытная мысль о возникновении базовой культуры Восточной Сибири на сравнении купечества Западной и Восточной Сибири.
Купец из Западной Сибири везёт на ярмарку под Нижний Новгород товары объёмные, тяжёлые и малой стоимости: кожу, мясо, сало. Что везёт купец из Восточной Сибири? Золото, китайский чай, меха. Такие товары занимают меньше места в купеческой подводе, но стоят дороже, поэтому благополучно их продав на ярмарке, иркутский купец имеет больше возможностей побывать в Петербурге и Москве, и перенять на первых порах хотя бы внешнюю культуру. А купечество тянулось за дворянством.
– Значит, в Иркутске уже имелись свои культурные традиции?
– Несомненно. Иркутские купцы вслед за столичными жителями заводили у себя в домах библиотеки. В доме купца Василия Николаевича Баснина – в честь него одна из улиц получила название Баснинская (сейчас улица Свердлова) – проходили музыкально-хоровые вечера. Купцы содействовали иркутскому оркестру. Тот же Баснин собирал коллекции гравюр и портретов.
Вершиной того времени можно считать Сибиряковский дворец – знаменитый «Белый дом» на набережной Ангары, которому совсем недавно вернули исторически жёлтый цвет. Это было самое лучшее здание города. Современник Сибирякова Алексей Мартос писал, что когда попадаешь в Сибиряковский дворец, забываешь, где ты и в каких краях – то ли у иностранного принца в гостях, то ли в Петербурге.
Так что в первой четверти XIX века Иркутск уже имел ростки европеизированной культуры, на которую яркую печать накладывала культура восточных стран.
– Так в чём же вклад декабристов?
– Они обогатили иркутскую культурную традицию и развили ранее существовавшие в этой традиции направления. В Иркутске тогда проживало около 15 тысяч человек, и постоянное присутствие 15–20 энциклопедически образованных людей, каковыми являлись декабристы, уже само по себе огромное дело. Каждый из них был живым и превосходным образцом культуры.
– Евгений Александрович, как это сказывалось на жизни иркутян?
– Со времён декабристов укрепилось образование в Иркутске. Началось с того, что они брали на пансион смышленых иркутских мальчишек и девчонок: давали домашнее воспитание. Именно при декабристах стали основываться воспитательные и учебные заведения. Так, во второй половине 1830-х годов в Иркутске открылось первое в Восточной Сибири женское учебное заведение – Сиропитательный (для сирот) дом купчихи Елизаветы Медведниковой. До этого занятия проводились в иркутском доме декабриста Владимира Федосеевича Раевского. Благодаря участию декабристов учебные программы в этом Сиропитательном доме были значительно шире, чем подобные программы в аналогичных заведениях по всей России.
Большим музыкальным событием того времени были концерты при выпусках в Девичьем институте Восточной Сибири, открытом в 1845 году. Подготовкой этих концертов занималась и Мария Николаевна Волконская, жена князя. Через своих знакомых в Петербурге она разыскивала ноты для иркутских девиц. Её вкус и музыкальные пристрастия влияли на подбор музыкальных программ для института. Одна из руководителей института, Мария Александровна Дорохова, когда шла в гости к Волконским, брала с собой воспитанниц старших классов. Общаясь непосредственно с Марией Николаевной, девицы учились вести себя в обществе, вообще достойно переносить удары судьбы – княгиня Волконская была для них примером.
Есть влияние декабристов на репертуарную политику Иркутского театра. С их стороны была взыскательная критика. Актёры театра пользовались консультациями у декабристов. Когда с триумфом прошла пьеса «Горе от ума», рецензент столичной газеты «Северная пчела» удивлялся – как за несколько репетиций актёр Лебедев сумел понять и выразить характер Чацкого? А что понимать, когда прототипы Чацкого сидят в зрительном зале и к ним всегда можно обратиться за советом?
Пользовались иркутяне декабристскими библиотеками – одними из лучших в городе. Декабристы выписывали газеты из-за границы. Была даже создана газетно-журнальная артель. Вот, пожалуйста, через декабристов Иркутск узнавал последние европейские новости. И такие примеры можно приводить до бесконечности. Иркутск читающий, Иркутск музыкальный, Иркутск театральный, Иркутск просвещённый… Таким наш город сформировался под влиянием декабристов.
– Иркутск – превосходный город, совсем интеллигентный: театр, музей, городской сад с музыкой…
– Эта оценка Антона Павловича Чехова дана тем традициям, которые получили своё яркое начинание именно в декабристские времена. Не будь декабристов, многих культурных страниц в истории Иркутска сейчас бы не существовало. Или бы они возникли на другом материале в другие времена гораздо позднее.
– В Сибири декабристы произвели своего рода культурную революцию?
– Здесь надо говорить скорее не о революции, а об укреплении и обогащении культурных традиций. Вот что важно и что было на самом деле. Культура – это постепенное накопление. Такая тонкая сфера человеческой деятельности, где ничего нельзя разрушать. Можно только хранить и приумножать. Иркутяне хранили, а с помощью декабристов – приумножали.
– Что-нибудь кардинально новое благодаря декабристам появилось в Иркутске во второй четверти XIX века по сравнению с Иркутском первой четверти XIX века?
– До декабристов жизнь в Иркутске была исключительно семейная. Горожане большую часть своего времени проводили за высокими заборами. У декабристов всё было с точностью до наоборот. Они принесли с собой салонную культуру – жили максимально открыто для общества. В их домах проходили концерты европейских знаменитостей, литературные чтения, домашние спектакли, и всё это – для иркутян.
– Декабристы были патриотами сибирского края?
– Декабрист Владимир Федосеевич Раевский говорил, что духовные богатства, которыми располагает Сибирь, должны в Сибири и оставаться, и здесь служить сибирякам. Сам Раевский служил сибирякам до последнего своего вздоха. Этот человек стал сельским учителем в основанной им же самим школе в селе Олонки. После амнистии 1856 года, когда декабристам разрешили возвратиться в Европу, уехал и Раевский к себе в Молдавию, но вскоре вернулся в Олонки, где преподавал до самой смерти. По его завещанию дом, в котором он жил, перестроили в школу.
Все жители села прошли через этот дом. Он и сейчас сохранился – в нём расположен детский сад. И все малолетние олончане воспитываются в доме декабриста Раевского. О нём помнят до сих пор. Когда в 1995 году отмечали 200 лет со дня рождения Раевского клуб, где проходили торжества, был переполнен – пришли почти все жители Олонок.
Декабристы стали для сибиряков примером для подражания. Это были люди, которые, несмотря на превратности судьбы, тяжелейшие испытания, не опустили руки, реализовали себя как личности. Они были идеалом, который сегодня днём с огнём пытаются найти.
– Герои своего времени?
– Безусловно. При этом героизм их был особого рода. Попробуй сохранить себя в изгнании в подвиге каждодневного труда, когда ты на протяжении десятилетий на виду у всех и должен быть образцом. В этом и заключался подвиг жизни декабристов.
– Евгений Александрович, в своей жизни вы руководствуетесь поступками декабристов?
– Да. Это основополагающие жизненные принципы. Тот же Владимир Федосеевич Раевский придерживался принципа, который известен современной культуре как «золотое правило нравственности». Это можно прочитать и в древнеиндийском эпосе Махабхарата, и в Библии, есть это и в русских пословицах. Это правило словно прочитывается с двух сторон: первое – никогда не делай другому того, что не желаешь, чтобы сделали тебе, и второе – относись к другим так, как бы ты хотел, чтобы относились к тебе.
И ещё одно правило – из жизни декабриста Ивана Ивановича Пущина: что бы ни происходило – главное не терять поэзии в жизни.
