Протест против... экономического развития

В Красноярске снова стали протестовать. На сей раз местным общественным и экологическим активистам не понравился проект перевозки угля из Кузбасса на Енисей, и далее Севморпутем в Китай. Уже появились воззвания и даже начался сбор подписей против этого проекта.

Это удивительно, если подумать. Проект еще, в сущности, не успел родиться. Пока что все на словах, а слова пока что говорят о пробной перевозке в небольших масштабах. 30 тысяч тонн угля — это один морской балкер, причем небольшой. Эксперимент нужен, чтобы выяснить детали, которые трудно прогнозировать или рассчитать, и чтобы получить данные для экономической оценки перевозок угля по этому маршруту.

Пробная перевалка в портах Красноярска и Лесосибирска планируется только лишь потому, что там есть железнодорожный подход, причал и портовый кран, то есть инфраструктура, необходимая для перегрузки угля из вагонов на баржу. В структуре Красноярского речного порта только Енисейский грузовой район, расположенный на правом берегу ниже Николаевского моста, работает с насыпными грузами, то есть, в том числе с углем. Но пропускная способность этого грузового района — 321,5 тысяч тонн в год, при этом на насыпные грузы приходится лишь часть этой пропускной способности. Этого хватит для пробных перевозок, но поток кузбасского угля через Красноярский речной порт, конечно, не пойдет. Раз так, то и протест против перевалки угля в Красноярске получается беспредметным. Надо сначала изучить матчасть, прежде чем протестовать.

То же и с портом Лесосибирска. Он отгружает уголь в северные районы Красноярского края по северному завозу, порядка 130 тысяч тонн угля в год. Мощности имеющегося порта уже загружены и сколько-нибудь значительный грузопоток порт обработать не сможет. Наличных возможностей хватит для пробной перевозки, но не более.

Потребности того же Кузбасса в вывозе угля очень велики. В 2022 году кузбасские угольщики предлагали дать им квоту на 73 млн тонн в год, тогда как РЖД дает им квоту в 58 млн тонн. Соответственно, дефицит вывоза кузбасского угля порядка 15 млн тонн. Чтобы столько отгрузить, надо иметь десять таких портов, как порт Лесосибирска, то есть строить новый порт небывалой для Енисея мощности. В свете этого обстоятельства возникает вопрос: против чего протестуют-то? Без строительства нового порта пытаться возить кузбасский уголь через порты Красноярска и Лесосибирска — все равно что пытаться вдевать канат в игольное ушко. И другой вопрос: а не беспокоит ли красноярских экологов и общественников тот факт, что мимо Красноярска ежегодно следует около 50 млн тонн кузбасского угля в вагонах?

Поэтому возникший протест получается не только странным, но и крайне интересным. По сути это протест против... экономического развития края. Если кузбасские угольщики хотят везти уголь и готовы за это заплатить, то почему бы не заработать? Перевозки по Енисею 10 млн тонн угля в год и больше — это гигантский по енисейским меркам порт. Это строительство нового речного флота, весьма многочисленного, что потребует мощной судоверфи или даже нескольких крупных верфей. Все это рабочие места, зарплаты, развитие местного бизнеса, налоговые доходы бюджетов наконец. Протестующие предлагают все это зарубить на корню, не предлагая ничего взамен.

Речные и морские перевозки также не только уголь. Это еще и другие грузы, такие как пиломатериалы, цемент, металлопрокат, контейнеры. Мощная речная транспортная система многим отраслям в Красноярском крае даст возможности для роста. Это все тоже рабочие места, зарплаты и так далее. Это все тоже предлагается зарубить на корню.

Если говорить о «Енисейской Сибири», то проект развития перевозок по Енисею на Севморпуть должен быть главным пунктом этой программы, потому что он тянет за собой все остальные отрасли. Должен быть, но не является. Ни в одной версии «Енисейской Сибири», ни в многочисленных разговорах вокруг этой инициативы не было ни слова об этом. По моим прикидкам, Енисей осилит грузопоток примерно в 100 млн тонн ежегодно. Такие перевозки не только поднимут Севморпуть, но и полностью изменят экономику Красноярского края и прилегающих регионов. Но в Красноярске есть люди, которые публично говорят нечто в духе: нет, нет, нам этого не надо. Но тогда выходит, что все разговоры про «Енисейскую Сибирь» на деле были пустопорожней болтовней, не имевшей реального экономического содержания, призванной не допустить настоящего развития экономики региона. Как еще можно толковать столь резко негативное отношение к развитию перевозок по Енисею?

Дело, таким образом, состоит не в угольной пыли. Проблема пыли при перевалке угля решается многими способами, хорошо освоенными. К тому же, именно на Енисее есть возможность построить порт таким образом, чтобы переваливать уголь из вагонов прямо в баржи, минуя промежуточный склад, который больше всего пылит. Угольная пыль сама по себе имеет ценность, ее следует собирать и сжигать для обеспечения энергетических потребностей порта. Это технически разрешимая проблема. Дело в том, что есть в Красноярском крае люди, не желающие экономического развития своего региона, которые используют любой предлог, чтобы это развитие сорвать. Лично я не могу найти другого объяснения.