На пороге новых потрясений: эрозия Путинского большинства. Часть вторая

Продолжаем исследовать и анализировать динамику Путинского большинства на выборах последних десяти лет. В сегодняшней повестке — грандиозный электоральный триумф эпохи Крымской весны.

В первой части статьи я подробно разобрал президентские выборы 2012 года и сделал заключение, что к концу большого «до крымского» периода Путин подошел, имея поддержку примерно 60% активных избирателей (35-36 миллионов человек) против 40% у оппозиции (26 миллионов человек).

Читаем:

На пороге новых потрясений: эрозия Путинского большинства. Часть первая

Еще раз кратко опишу свой метод. За отправную точку я беру данные Сергея Шпилькина — главного электорального гуру России, — математические модели которого, на мой взгляд, наиболее точно и достоверно отражают масштаб махинаций на федеральных выборах путинской эпохи. Для простоты и наглядности я включаю в анализ только президентские кампании и конституционное голосование, оставляя за скобками выборы в Госдуму и региональные стрельбища.

2018 год. Крымский консенсус

Выборы 2018 года проходили в формате референдума о доверии Владимиру Владимировичу и стали его главных триумфом за двадцать лет бессменного правления. Крымская эйфория к тому времени почти улеглась, однако мартовские выборы-2018, намертво привинченные ко дню объединения (или «воссоединения», в терминах пропаганды) Крыма с Россией, стали последним, финальным аккордом этого исторического цикла. Он стартовал весной 2014 года, с рейтинга одобрения, взлетевшего до 86%, и завершился весной 2018 года, когда спустя месяц после выборов и за месяц до старта пенсионной реформы работу Путина одобряли 80% опрошенных.

Итоги президентских выборов зацементировали крымский консенсус.

Официальные данные

Явка - 67% или 73,5 миллиона человек

Путин - 76% или 56,4 миллиона

Оппозиция - 23% или 17 миллионов

Скорректированные данные (по модели Шпиькина)

Явка - 61-62% или 67-67,5 миллионов

Путин - 72-73% или 48-49 миллионов

Оппозиция - 25% или 17 миллионов

Почти все серьезные аналитики сходятся во мнении, что на выборах 2018 года вбросы оказались менее значительными, чем в прежние годы. По консервативной оценке явку нагнали на 6,5-8 миллионов голосов, то есть вместо нарисованных 56 миллионов голосов и 76% «за» Путин набрал 73% и 48-49 миллионов голосов. Спрашивается, зачем вообще что-то фальсифицировать при столь высокой реальной поддержке? Во-первых, по инерции системы, которая не умеет работать честно, а во-вторых, чтобы получить 55 миллионов голосов +, или 50% + от списочного состава избирателей (109-110 миллионов человек).

Но все эти оговорки не отменяют главного — Путинское большинство было четко очерчено в границах 70-73% от реальной явки и равнялось 48-49 миллионам голосов. Это путинский максимум за двадцать лет, это недостижимо много для любой демократической страны и вполне приемлемо для самодержавия российского извода. Комфортный уровень, во всех смыслах. Оппозиция при этом сжалась до 25% или 17 миллионов человек, потеряв относительно 2012 года около 9 миллионов голосов. Вместо 40% в ряды противников режима записалась только четверть пришедших на участки избирателей — число, которое вполне можно игнорировать.

Здесь же стоит обратить внимание на явку: относительно 2012 года она выросла с 61,5 миллиона до 67,5 миллиона человек, то есть на 6 миллионов. Не очень много, учитывая беспрецедентные усилия власти по мобилизации провластного электората. То есть крымский эффект радикально сказался на результате Путина, но не на явке. В 2012 году выборы проигнорировали 48-49 миллионов избирателей, в 2018 году — 43 миллиона. Огромная пассивная масса, чьи политические предпочтения до конца не ясны. Можно предположить, что эти люди молчаливо за власть — любую, старую или новую. То есть они за Путина, но если в стране вдруг победит Зюганов или Навальный, — они будут за Зюганова или Навального. Инертное болото без собственного мнения.

Так или иначе крымский консенсус был подтвержден на всех уровнях, и официальном, и скорректированном, и местном. Например, Иркутская область традиционно входит в чисто регионов, где никогда не было массовых фальсификаций и вбросов. Это объективный факт. Смотрим: в 2012 году Путин получил в Прибайкалье 56% или 1 073 тысяч голосов, а оппозиция, соответственно, 43% или 465 тысяч при явке в 56%. В конкретном городе Иркутске (который можно взять за образец голосования типичного российского мегаполиса) Путин получил 50%, местами даже уступив Михаилу Прохорову. Это вполне отвечает раскладке Шпилькина и укладывается в общероссийские данные, скорректированные по его методике.

Резюмирую: крымский консенсус 2018 года неоспорим, он оценивается в 73% активного электората или 48-49 миллионов человек. Казалось бы, с таким уровнем поддержки (и это после 18 лет у власти!) Путину вообще ничего не может угрожать. Рейтинг железобетонный, оппозиция раздавлена, экономика деградирует, но все еще стабильна и поддерживает уровень «выживаемости» большинства граждан...

Продолжение следует. В финальной части поговорим о самом интересном — разрушении крымского консенсуса, резком падении рейтинга президента и отнюдь не триумфальных итогах конституционного «плебисцита».