Кому от этого прок
Попытки введения цензуры в российском искусстве, выдаваемые за заботу о религии и национальной культуре.
У Московской художественной выставки свой скандал: адвокат Михаил Воронин подал в Замоскворецкий районный суд иск против Василия Бычкова и Марата Гельмана. Бычков возглавляет Центральный Дом художника, для которого Гельман спланировал выставку под названием `Россия 2`, представляющую обзор современного искусства. Выставка выступает как проект, противопоставляющий себя официальной России Владимира Путина. В обвинительном заключении в вину Бычкому и Гельману вменяется `возбуждение религиозной ненависти`, а также `политический экстремизм`. `Для восполнения морального ущерба` Воронин требует компенсации в размере пяти миллионов рублей (140000 евро).
Адвокат называет выставку `провокацией, инициированной очень больными людьми`. Авангардистское искусство должно иметь место, `но когда художники распространяют свои собственные проблемы`, это `не искусство, а патология`. Поэтому выставка имеет отношение к Институту Сербского, московской психиатрической клинике. Обвинительное заключение, по информации галереи Марата Гельмана, находится в настоящее время в прокуратуре - на этой неделе должно быть решено, состоится процесс или нет.
Дело `России 2` роковым образом напоминает идущий в настоящее время процесс против Музея Сахарова, устроившего в 2003 году выставку современного искусства под названием `Осторожно, религия`. Российские и зарубежные художники выступили на ней с произведениями на тему роли религии в сегодняшнем обществе, в том числе и провокационным образом. Через несколько дней после открытия выставка была разгромлена группой воинствующих христиан. Однако на скамье подсудимых оказались не вандалы, а - под давлением православной церкви - устроители выставки. В начале марта прокурор Кира Гудим потребовала приговорить директора музея Юрия Самодурова к трем годам содержания в колонии, а его сотрудниц, Людмилу Веселовскую и художницу Анну Михальчук, каждую к двум годам. Все трое обвиняемых лишены права занимать в будущем административные должности. Кроме того, Гудим требует `уничтожения доказательного материала`, то есть конфискованных произведений искусства.
Впрочем, между обоими случаями есть большая разница: если на процессе против музея Сахарова в качестве движущей силы выступает церковь, то в обвинительном заключении против Гельмана и Бычкова эту роль взял на себя Московский Союз художников. То, что первоначально кажется предательством коллег по гильдии, в действительности можно объяснить древним конфликтом между `западниками` и `славянофилами`. Последние требуют возвращения к корням славянской культуры, первые - видят духовное обновление в заимствовании западноевропейской идеологии. Московская выставка была однозначно задумана для `западников`, что вызвало недовольство художников, взявших на вооружение традиции.
В число подписавших обвинение входит также 34-летний художник Павел Рыженко, выступивший в начале февраля с едкой критикой выставки по телевидению в программе `Русский взгляд`. Русский человек, философствовал Рыженко, ищет в произведениях искусства, прежде всего, душу художника, - когда же он видит вместо этого черный квадрат, то чувствует пустоту. Имелась в виду картина Казимира Малевича, положившая столетие назад начало российскому супрематизму. Сам Рыженко обращается в своих произведениях далеко в прошлое: он копирует русское сакральное искусство и ландшафты в стиле Репина.
Этой весной в настоящего ветерана, что касается обхождения с цензурой, превратился писатель Владимир Сорокин. Два года назад его книга `Голубое сало` так не понравилась близкой к Кремлю молодежной организации `Идущие вместе`, что ее члены спускали книгу в ходе уличных митингов в унитаз, чтобы затем возлагать цветы к московскому памятнику Пушкину. И вот теперь Сорокин написал либретто для оперы, премьера которой должна состояться в Большом театре, и в очередной раз ему приходится сталкиваться с обвинением в распространении порнографии.
В `Детях Розенталая` один еврей, бежавший от нацистов в Советский Союз и изучающий гены, создает клоны таких композиторов, как Верди (Verdi), Чайковский, Моцарт (Мozart) и Вагнер (Wagner). После смерти Розенталя клонам в начале девяностых годов удается бежать из московской лаборатории, после чего им как бездомным приходится столкнуться с хаосом переломного времени. Решение о постановке оперы в качестве первой, заказанной Большим театром за последние 30 лет, было принято еще два года назад. Музыка была заказана авторитетному композитору Леониду Десятникову.
И вот в начале марта российская Государственная Дума 293 голосами против двенадцати поручила своему Комитету по культуре изучить данный случай. Инициатором голосования стал Сергей Неверов, депутат, входящий в близкую к Кремлю фракцию `Единая Россия`. Нельзя допустить, заявил Неверов, чтобы `безвкусные произведения Сорокина показывали именно на сцене, демонстрирующей для всего мира русское искусство`. На вопрос, идет ли речь о введении цензуры, Неверов ответил ясным `да`, и, напротив, на вопрос, знаком ли он с либретто, - `нет`. Что заставило Сорокина сделать саркастическое замечание, что, мол, при Сталине его книги, прежде чем запретить, по крайней мере, прочитали бы.
Кроме того, Неверов надеется, что `к прецеденту будет привлечено внимание определенных чиновников из Министерства культуры`. Предостережение в адрес влиятельного либерального политика от культуры Михаила Швыдкого, который до сих пор успешно защищался от любого вида цензуры. И вот теперь он подвергается сразу двойному обстрелу: адвокат Михаил Воронин называет Швыдкого в рамках дела Гельмана одним из виновников в осквернении христианских символов.
Йенс Мюлинг
"Der Tagesspiegel", Германия
