Чудо-коррупция на чудо-реакторе: сага о неэффективности Росатома
В 2007 году, в год своего основания, атомная корпорация «Росатом» приняла решение построить в России, в городе Димитровграде Ульяновской области, многоцелевой реактор на быстрых нейтронах (МБИР). В СМИ тогда забрасывали самые вдохновенные эпитеты и посулы: предполагалось, что это будет уникальный, самый мощный в мире научный реактор четвёртого поколения.
Финансирование — бюджетное. На первых порах назывались следующие цифры. 13 миллиардов рублей на создание так называемого ядерного острова и 30 миллиардов на обслуживающую реактор инфраструктуру.
Строительство началось в 2014 году. Генеральный подряд на выполнение строительно-монтажных работ получило ООО «Управляющая компания «Уралэнергострой». Заказчиком выступило АО «Государственный научный центр — Научно-исследовательский институт атомных реакторов» (ГНЦ НИИАР), входит в состав Росатома. О начале строительства с помпой сообщили в прессе. Обещали, что мощность нового реактора будет беспрецедентной для исследовательских ядерных сооружений — 150 мегаватт, и приводили в сравнение его «предшественника» — реактор БОР-60, построенный в НИИАРе в конце 60-х годов, мощность которого в 2,5 раза меньше. Как водится, новый реактор должен был обеспечить России безусловное лидерство на международной ядерной арене.
Также сообщалось, что генподрядчик для улучшения производительности планирует включать на стройплощадке музыку. «Интересно, что руководство подрядчика, компании «Уралэнергострой», приняло решение включать для строителей музыку. Утро начинать с российского гимна, а затем, в течение дня, ставить Шопена, Баха, других классических композиторов. Эксперты утверждают, что это может повысить работоспособность на 20 процентов», — писала «Российская газета» в сентябре 2015 года.
Но течение времени показало, что музыкальное сопровождение не помогло строителям от слова «совсем». Ввести реактор в эксплуатацию хотели в декабре 2019 года. Но не случилось. Не случилось ни быстрого строительства под музыку, ни безоговорочного ядерного лидерства России с самым мощным в мире суперреактором. Зато случился «Крым наш», новая холодная война и западные санкции, падение мирового нефтяного рынка и обнищание страны. В какой момент атомщики поняли, что крупно опрофанились с реактором, доподлинно неизвестно. Но делать хорошую мину при плохой игре они продолжали с упорством отчаянных. Например, в 2016 году заместитель генерального директора Росатома Вячеслав Першуков в интервью «РИА Новости» красноречиво пел об уникальности проекта и тех перспективах, которые он открывает перед атомной индустрией.
В 2018 году срок запуска тихой сапой сдвинули на 2024 год, но широко объявлять об этом, конечно же, не стали. Зачем акцентировать внимание на мелочах? К 2019-му срок запуска перенесли на ещё более отдалённую перспективу — с горизонтом планирования до 2030 года.
Ранее в октябре пресс-служба Росатома сообщила, что корпорация ставит перед собой, внимание, «амбициозную цель»: завершить работу над реактором с опережением графика — в 2026 году. Хорошее «опережение». Но уже к концу октября планы вновь переменились: запуск снова сдвинули — на 2028. Кроме того, Росатому понадобилось дополнительное финансирование из федерального бюджета в размере 65 миллиардов рублей.
Нужно что-то ещё говорить о хозяйственной эффективности корпорации «Росатом»? Хронология бесконечных сдвигов запуска и роста бюджетного финансирования по реактору в Ульяновской области — лучше всяких слов.
Читайте также на БАБРе:
