Михаил Ходорковский: борьба в духе Достоевского
Прошел уже год с тех пор, как нефтяному олигарху был вынесен приговор: девять лет лишения свободы. Власть рвет на части его империю. Она упекла его в Сибирь, чтобы сломить и обречь на забвение. Но самый известный узник России сопротивляется. Он читает Макиавелли, Токвилля и работает над социальным проектом по выведению России из кризиса
Вторник, 30 мая. Над сибирской степью под Краснокаменском сильный ветер поднимает песчаные вихри, когда джип доставляет мать и супругу заключенного Михаила Ходорковского к воротам исправительно-трудовой колонии ЯГ 14/10. Его жена Инна, симпатичная 36-летняя блондинка, носит черные очки. Воздух здесь имеет серо-красный оттенок, как урановая пыль на рудниках, расположенных в этом уголке Восточной Сибири – в 50 км от китайской границы и в 6500 км от Москвы. Сквозь мрачный туман, плывущий над городом, за колючей проволокой белеют крыши бараков.
Через несколько минут Инна и Марина Филипповна встретятся с "Мишей" в небольшом помещении на несколько человек с общим туалетом и общей кухней: четыре раза в год его предоставляют родственникам для свиданий. Они наготовили ему котлет и сырников. Мать проведет несколько часов с сыном и невесткой, а потом оставит супругов наедине до пятницы.
Можно ли представить более "русскую" историю? Вознесение до небес – и падение. Успех, миллиарды – и каток судебной машины, подчиненной приказам Кремля, расчленение нефтяной империи ЮКОС и, наконец, тюрьма...
Ходорковский был хозяином новой России, пока его не подбила на лету путинская дубинка судебного процесса, прошедшего с нарушением законов. Несколько цинично и несколько нахально поплавав в мутных водах посткоммунистического капитализма, этот бывший комсомольский вожак использовал весь свой ум, чтобы превратить обремененное долгами государственное предприятие в процветающую современную компанию – ЮКОС.
Он финансировал либеральную оппозицию и образовательные программы, придя к убеждению в необходимости сдержать хищные поползновения российской власти. Запад хвалил его за "хороший менеджмент". Но за это ли его посадили в тюрьму? Или ему есть, в чем себя упрекнуть, как решил суд, вынесший ему приговор сразу по нескольким статьям, включая неуплату налогов?
Многие русские, удрученные эксцессами ельцинской эпохи, убеждены, что Ходорковского посадили за дело. Еврей, к тому же богатый – значит личность сомнительная, думают они. Напротив, его защитники, в том числе бывший чешский президент Вацлав Гавел, считают его жертвой политических махинаций.
Ясно одно: Ходорковский раздражал власть, с которой он, в отличие от других олигархов, не хотел "договариваться". Его нужно было убрать. Показать, что в России на все есть воля царя. Решение сослать миллиардера в глушь сибирских степей говорит в пользу этой версии. По закону Ходорковский должен был отбывать наказание в московской тюрьме. Но судьи отправили его гнить в отдаленный район страны, с повышенным уровнем радиоактивности. Там единственным регулярным контактом с внешним миром являются визиты его местного адвоката Натальи Тереховой.
Чтобы увидеться с ним, московским адвокатам и родным приходится проделывать изнурительное путешествие. Шесть часов лететь до Читы, потом десять часов ехать в машине по облезлой и каменистой степи. На этой неделе Инна и Марина Филипповна, прилетевшие из Москвы на частном самолете с пакетами еды, предпочли поезд, который идет 15 часов. Оставив дома не только огни и богатства столицы, но также 14-летнюю Настю и 6-летних близнецов Илью и Глеба, две женщины погрузились в неподвижное время российских просторов. Из окна они видели нищие деревни, горы мусора, полуразрушенные здания. Лица, на которые наложили печать пьянство и усталость. "Словно война только что кончилась", – сказала ужаснувшаяся от этой картины Марина Филипповна.
Два столетия назад по той же дороге другие женщины ехали к своим мужьям-декабристам, сосланным царем Николаем I за попытку устроить в России либеральную революцию. Была среди них и княгиня Ольга Волконская: она приехала к мужу Сергею, сосланному на читинские золотые рудники. Вчера это была Ольга, сегодня – Инна. С царской эпохи и до сегодняшнего дня, не говоря уже о депортациях советских времен, эта дорога символизирует собой неизбывность произвола российской власти.
Его единственная проблема – нехватка свободного времени.
Конечно, Инна носит на шее плеер iPod и может из Краснокаменска позвонить в Москву по мобильному телефону. Но что толку от этих хайтековских игрушек в колонии? Электронная техника здесь запрещена. Сидя в камере вместе с 80 другими осужденными, Ходорковский должен подчиняться суровым законам российского тюремного мира, в котором у заключенных нет прав.
Тот же день: вторник, 30 мая. Марина приехала в обветшалое здание гостиницы "Центральная". Эту простую женщину, похоже, нисколько не разочаровывает унылость этого места.
В свои 72 года мать богатейшего человека России похожа на всех бабушек русской интеллигенции. В ее глазах – человечность, в голосе сквозит любовь. У нее очень сильный характер.
Разговаривая с ней, лучше понимаешь причины успеха Ходорковского. Марина происходит из среды русской аристократии. Ее дедушка и бабушка были образованными людьми, ее мать свободно говорила по-французски. Сама она – инженер по образованию.
"Михаил держит удар", – с волнением начинает она свой рассказ. Но, по ее словам, он стал "более напряженным" из-за "постоянного давления". А в остальном, продолжает мать, его главная проблема – "это нехватка свободного времени".
С 8 часов утра до 6 часов вечера он вынужден шить тапочки или клеить картонные коробки, а в 22:00 должен ложиться спать. Поэтому у него остается очень мало времени на то, чтобы читать и писать. "Это очень активный человек, – говорит Марина. – Ему 43 года, это самый лучший возраст. Он страдает от того, что не может приносить пользу". Бывший олигарх предложил читать лекции сокамерникам, "20-летним парням без образования". Администрация отказала.
"На материальные условия он не жалуется, – подтверждает адвокат, "удивленная" его стойкостью. – Но ограничения в деятельности для него тяжелы". Марину Филипповну выносливость сына особенно не удивляет. В нашей семье, говорит она, "деньги и роскошь никогда не были большой ценностью". Она рассказывает о детстве Михаила: мальчик любил спорт и учебу. Он всегда был лидером. Всегда был активным. Всегда ходил с книгой в руке. У него почти не было времени на развлечения и на девушек.
Мать и отец мечтали, чтобы он сделал карьеру ученого. "Когда он начал заниматься бизнесом, я была против", – говорит Марина Филипповна. Она помнила рассказы своих родителей о временах НЭПа: тогда предприимчивые люди вернули изобилие стране, измученной "военным коммунизмом", а потом оказались в тюрьмах. "Миша говорил мне: мама, все изменилось. И вот пришла его очередь..."
Марина уверена: за ожесточением Кремля стоит тень Игоря Сечина – заместителя главы президентской администрации и руководителя компании "Роснефть", прибравшей к рукам активы ЮКОСа. Не исключает она и мести со стороны Путина, которому ее сын прямо сказал о коррумпированности его окружения.
Между этими двумя людьми было нечто вроде опасного мужского соперничества, но неугомонный миллиардер полагал, что сможет защититься. Он недооценил, насколько послушно правосудие. И насколько твердо намерение противников сломать его психологически.
Но власть тоже его недооценила. Ходорковский не только не пал духом, но и, судя по всему, почерпнул новые силы в своем положении заключенного. Словно с ним после падения с высот произошла перемена в духе Достоевского. Низвергнутый с олигархического Олимпа, он осознал нужды той России, которой он никогда не видел. Сокамерники, которые, по словам адвоката, испытывают к нему "уважение и восхищение", рассказывали ему о том, как падали они сами: о кражах, за которые получили по пять лет. О юности, проведенной с несчастными родителями, нередко алкоголиками. О нищете. Об отсутствие будущего.
Наверное, эта правда изменила его, заставила о чем-то сожалеть и задавать себе вопросы, хотя, по словам матери, "он гордится тем, что сделал для российской нефтяной промышленности". Ходорковский начал жадно читать произведения философов и писателей – Макиавелли, Токвилля. Он подписался на 170 газет и журналов. В настоящее время его занимают идеи священника Александра Меня, автора "Истории религий".
Все эти раздумья уже принесли кое-какие плоды в виде политических статей. В них Ходорковский выступает за "социальный поворот", настаивая на ценностях свободы. Власть заставляет его шить тапочки, а бывший олигарх отвечает разработкой для России "стратегического проекта по выходу из кризиса".
"Столько людей сидят ни за что!"
Об этом уже начинают узнавать, несмотря на стену молчания, возведенную в официальных СМИ хозяевами Кремля. Благодаря интернету, радиостанции "Эхо Москвы" и людской молве имидж олигарха меняется. Хотя большинство настроено враждебно или равнодушно к "интригам больших людей", многие говорят, что относятся к опальному миллиардеру со смешанным чувством жалости и восхищения. В буфете гостиницы "Центральная" молодая официантка Валя говорит, что не понимает, как такого человека могли посадить "из-за налогов". "Не знаю, виновен он или нет, но я не доверяю нашим судам, ведь столько людей сидят ни за что!"
Библиотекарь в Краснокаменске "склонен считать Ходорковского политическим заключенным". "Я вижу, какие книги он заказывает. Это человек очень высокого уровня. Что он делает в колонии, если он может сделать так много полезного на воле?"
Несмотря на пропаганду, русские почти всегда встают на сторону обиженных властью. "Став жертвой, он становится для них своим", – говорит московский адвокат Антон Дрель.
Пятница. Утро. Тот же ветер. Та же пыль. Теперь к нам выходит Инна. "С ним все нормально, он держится, вот только поседел и похудел", – говорит она. Инна рассказывает о новых кознях, которые устраиваются ее мужу. "Поверьте, – говорит она, – он никогда не был так уязвим, как сейчас".
