Пришли за адвокатом
Как же сильно должен был «насолить» ФСБ адвокат Борис Кузнецов, чтобы руководитель этого ведомства Николай Патрушев лично обратился в Генпрокуратуру с просьбой привлечь известного юриста к уголовной ответственности.
И не по какой-нибудь рядовой статье Уголовного кодекса. А по статье 283, часть 1 УК РФ («разглашение гостайны»).
Получается, что ФСБ внимательно следила за деятельностью адвоката Бориса Кузнецова. И, похоже, ни одно процессуальное действие известного защитника не осталось незамеченным.
Напомню суть дела: адвокат Борис Кузнецов с июня 2006 года защищает бывшего сенатора от Калмыкии Левона Чахмахчяна. Его обвинили в хищении путем мошенничества 300 тысяч долларов у главы Cовета директоров авиакомпании «Трансаэро» Александра Плешакова. Изучая документы по делу своего подзащитного, Кузнецов обнаружил справку за подписью некоего оперативного сотрудника службы экономической безопасности ФСБ, в которой говорилось о прослушивании телефонных разговоров бывшего сенатора. Кузнецов обратил внимание на дату: 22 мая 2006 года.
В деле имелось решение Верховного суда с санкцией на прослушивание телефонов Чахмахчяна с 23 мая 2006 года, то есть с того дня, когда сенатор был лишен депутатской неприкосновенности.
Выступая в интересах своего подзащитного, адвокат Кузнецов решил обратиться в Конституционный суд с жалобой на нарушение неприкосновенности члена Совета Федерации. Перефотографировав секретную справку о прослушивании телефонов сенатора 22 мая, адвокат приложил ее к своей жалобе.
В феврале этого года Конституционный суд отказал Кузнецову в рассмотрении его жалобы, посчитав, что такого рода дела не входят в компетенцию суда. Быть может, эта злополучная справка о прослушке еще всплыла бы в деле Чахмахчяна, а может, и нет. Неожиданно в этой истории возникло ФСБ.
Давно замечено: когда правосудие используется как инструмент в политических целях или как инструмент для решения вопросов между конкурентами по бизнесу, то есть когда правосудие теряет свою первоначальную функцию и становится «заказным», у «заказчиков» неминуемо появляются главные враги — адвокаты.
Адвокатов, пытающихся противостоять «заказному» правосудию, всегда не так уж и много. В последнее время, когда участились попытки «выбить из седла» особо смелых защитников, оказалось, что адвокатское сообщество своих не сдает.
Вероятно, поэтому ФСБ решила «разобраться» с Борисом Кузнецовым другим способом. С помощью уголовного дела. Его инициаторы настолько были уверены в успехе задуманного, что нисколько не смущались тем, что состав преступления, который вменяется известному юристу, не выдерживает никакой критики.
Судите сами: адвоката обвиняют в том, что он послал в Конституционный суд секретную справку и с ней могли ознакомиться технические сотрудники. При этом дело самого Кузнецова по подозрению в разглашении гостайны рассматривает судья Тверского суда города Москвы Елена Сташина, которая не имеет доступа к секретным документам. Не стоит ли теперь возбуждать уголовное дело против прокуратуры, направившей дело Кузнецова в этот суд?
Кроме того, по мнению большинства авторитетных юристов, никакие сведения, связанные с защитой прав человека, не могут быть отнесены к гостайне. И вообще, как может считаться гостайной сам факт прослушивания телефонных разговоров, если это право ФСБ закреплено в Уголовно-процессуальном кодексе? Получается, что Кузнецов не имел права сообщать в КС, что сотрудники ФСБ нарушили закон. А его уголовное преследование стало очередным подтверждением неприкасаемости ФСБ.
Это уже седьмое уголовное дело, возбужденное против Бориса Кузнецова. Статья УК о разглашении гостайны предусматривает наказание до четырех лет лишения свободы. Судя по всему, на этот раз Кузнецову вряд ли удастся легко избежать обвинительного приговора. А это значит, что даже в случае условного наказания, он не сможет осуществлять адвокатскую деятельность.
Можно только гадать, что явилось причиной преследований Кузнецова. Накопилась ли критическая масса претензий к этому в высшей степени профессиональному и смелому адвокату, который брался за громкие и сложные дела, заведомо зная, что он вступает в противодействие с таким мощным ведомством, как ФСБ? Или попытка возбуждения уголовного дела против адвоката — это точечная акция, связанная с определенным делом?
Борис Кузнецов – тот самый адвокат, который назвал имя бывшего сотрудника СВР Григория Якимишина, с нарушением закона вошедшего в коллегию присяжных по делу Игоря Сутягина. Кузнецов написал книгу о гибели подлодки «Курск» с красноречивым названием «Она утонула. Правда о «Курске», которую скрыл генпрокурор Устинов».
Из недавних дел адвоката следует вспомнить защиту Владимира Хуцишвили, обвиняемого в убийстве банкира Ивана Кивелиди, защиту главы фонда «Образованные медиа» Мананы Асламазян. Не стоит забывать и о том, что адвокат Кузнецов представляет интересы семьи Анны Политковской.
Приближается год со дня гибели Анны. И в расследовании этого громкого дела возможны разные повороты. Как знать, быть может, участие адвоката Кузнецова, как, впрочем, и его участие в других громких делах, для кого-то может быть совсем нежелательно…
Как бы там ни было, но Борис Кузнецов временно уехал из России.
Думаю, многие чекисты и прокуроры мечтали бы о том времени, когда важные для них дела будут вести адвокаты другой «закваски». Так называемые адвокаты по назначению. Или «бесплатные». Когда у подсудимых нет денег на защитников, суд обращается в юридические конторы и «бесплатные» дела передают тому адвокату, который не загружен работой. Такой защитник, как правило, трудится без особого рвения, хорошо, если соблюдает формальности.
На днях газета «Известия» опубликовала интервью московского адвоката Александра Дудкина, которому поручили защищать на заочном суде Бориса Березовского. Отношение Дудкина к предстоящим судебным слушаниям, безусловно, войдет в историю.
Он рассказал корреспонденту «Известий», как узнал, что станет защитником Березовского: «Вызвал меня шеф и спросил: «Посидишь на процессе?» — А мне что, я не возражал».
Корреспондент не понял: «Но дело-то хотя бы вам интересно?»
Адвокат Дудкин простодушно ответил: «Между нами говоря, абсолютно по фигу».
