Китайский синдром

Дарья Дуденкова резко повернулась, присела, хлопнула ладонью о пол, вскочила и приняла какую-то замысловатую позу. Потом взмахнула руками, подпрыгнула и наконец замерла в полупоклоне.

Так студентка факультета востоковедения Института иностранных языков МГПУ готовилась к занятиям — с помощью гимнастики ушу.

— Кроме ушу наши ребята изучают еще и каллиграфию, а также китайские шахматы и традиционную живопись тушью по бумаге, — говорит декан факультета востоковедения, профессор Владимир Курдюмов, — а иначе нельзя: чтобы понять язык, нужно понять философию, культуру его носителей.

Например, ушу — это не только специальная гимнастика, развивающая подвижность, ловкость, гибкость, но и древнее боевое искусство. Наша Дарья, кстати, чемпионка России по этому виду спорта...

Китайские группы появились в Московском городском педагогическом университете совсем недавно — всего три года назад, но конкурс при поступлении был весьма приличный — 3,5—4 человека на место. Для педвуза, особенно в условиях демографического спада, это много. Что же привлекает ребят, помимо, естественно, восточной экзотики, на факультете востоковедения?

Китайский язык сейчас второй по популярности в мире, — поясняет Владимир Анатольевич. — Это связано с растущей экономикой и усилением нашего восточного соседа. В Москве специалистов со знанием китайского остро не хватает — их расхватывают как горячие пирожки. Увеличивается объем торговли с КНР, больше сотрудничества, особенно в технических областях, а переводчиков и преподавателей-китаистов очень мало. Отделения и факультеты других университетов уже не справляются с их “производством”, спрос превышает предложение.

— Но ведь можно увеличить прием в ИСАА или, скажем, в РУДН и решить эту проблему...

— Не все так просто, эти вузы не готовят педагогов. В Москве около 20 школ, в которых есть классы с китайским языком, но вот учителей для них мало. Согласитесь — далеко не каждый хороший переводчик может работать с детьми, для этого требуется педагогическое образование. МГПУ как раз и восполняет этот дефицит.

— Пойдут ли ребята после окончания вуза в школу? Ведь можно выбрать более выгодную и престижную работу — скажем, в инофирме или вообще за рубежом.

— Это раньше в школах платили копейки, теперь же положение резко изменилось. Преподавателям иностранного языка увеличили зарплату в два раза, это значит, что выпускник нашего факультета сможет сразу получать более 35 тысяч рублей — оклад плюс 40—50% надбавки как молодому специалисту. Согласитесь, для начинающего педагога, да еще в условиях кризиса, это очень неплохо… А учитель со стажем легко зарабатывает по 50—60 тысяч в месяц. Многие преподаватели в вузе получают гораздо меньше...

— Но тогда другой вопрос: не рванут ли все абитуриенты учить китайский? Как вы будете осуществлять отбор, тем более что в 2010 году, как и в этом, все школьники в качестве вступительного должны будут сдавать свидетельства Единого госэкзамена?

— В этом есть некоторая трудность. Министерство образования и науки РФ утвердило правила приема в вузы, согласно которым абитуриенты должны предоставить свое ЕГЭ-свидетельство по иностранному языку, однако госы пока проводятся только по английскому, немецкому, французскому и испанскому языкам. Значит, выпускникам “китайских” классов придется сдавать тесты по английскому, который у них второй. В таком же незавидном положении, кстати, оказались ребята, изучавшие норвежский, греческий, итальянский и прочие “немассовые” языки. Это, я считаю, недоработка ЕГЭ...

Что же касается популярности у абитуриентов, то я должен сразу предупредить — изучать китайский язык очень интересно, но чрезвычайно трудно, гораздо сложнее, чем любой европейский. Во-первых, придется зубрить иероглифы — как минимум 7 тысяч (вообще в китайском их около 60 тысяч), во-вторых, весьма непростая фонетика, особенно интонации. В китайском смысл слова кардинально меняется в зависимости от того, как его произнести, и неправильной интонацией можно сильно оскорбить. В-третьих, проблемы диалектов. У нас преподают пекинский диалект, но вообще в Китае их семь основных групп, всего же столько, что не сосчитаешь, практически в каждой деревне — свой. Иероглифы пишутся одинаково, а читаются совершенно по-разному. И еще приходится учить немало культурологических предметов — литературу, историю, философию Поднебесной, ходить на дополнительные занятия по ушу, каллиграфии и пр. Все это очень большая нагрузка, справиться с которой может только очень трудолюбивый, упорный, усидчивый студент. На факультете не погуляешь — пропустил занятие, и все, не поймешь следующей темы. К счастью, наши ребята в основном — энтузиасты своего дела, учатся с большим усердием и охотой. Кстати, преподают у нас не только российские педагоги, но и сами носители языка. Преподаватели проходили всекитайский конкурс, и лучших из них направили работать к нам в МГПУ.

— Как обстоят дела с практикой?

— Чтобы хорошо знать язык, необходимо общаться с его носителями. К счастью, у наших студентов есть такая возможность. Уже после первого курса они могут поехать в Китай, отточить свои знания на родине Конфуция. Ребята посещают Пекин, Шанхай, другие города, узнают культуру и современную жизнь Поднебесной. В ответ мы принимаем китайских студентов, которые изучают русский язык.

Владимир Курдюмов угостил корреспондента “РД” зеленым чаем с китайскими соевыми конфетами, весьма, кстати, специфическими, а потом с гордостью показал “Китайских холл”, сделанный руками самих студентов и преподавателей. Здесь был и настоящий храмовый садик, и традиционные национальные украшения, и красивые фотографии; в воздухе же витал приятный запах восточных благовоний...