«Честный политик». Юрий Фалейчик: "Высокая комиссия определила, что ГЭС строят «РосГидро» и «Русал», ну а водохранилище – оно как бы само создастся"

Лес без уборки, ложе без заказчика, люди без жилья – председатель комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве Юрий Фалейчик рассказывает о странностях Богучанского водохранилища.

Портал Бабр продолжает акцию «Честный политик». В ходе акции всем депутатам Законодательного собрания Иркутской области будет предложено честно ответить на острые вопросы, касающиеся их деятельности. Все ответы на вопросы публикуются на портале Бабр без купюр и сокращений. Честность и открытость должны являться обязательными для избранных народом политиков. Отказ депутата от ответа на вопросы должен восприниматься обществом как признание политиком своей несостоятельности.

– Здравствуйте, Юрий Иосифович! Начнем с проблемы, которая, так сказать, лежит на поверхности – с леса. Есть информация, что он убран только на спецучастках. Будет ли проводиться полная очистка ложа? Иначе гектары леса под воду уйдут.

– Можно смело переводить будущее время в настоящее. Лес не вырублен, лес остался. Все решения по этому поводу приняты. К моему великому сожалению, повернуть в сторону государственную машину уже не удастся. Все недовольства по этому поводу были и будут проигнорированы. Все сделают вид, что не заметили. По факту мы уже имеем Богучанское водохранилище. Реально лес вырублен лишь в зоне фарватера, причальных пунктах и в нескольких прочих местах.

– А каким образом вы обращали внимание на эту проблему?

– Тема подготовки к затоплению Богучанского водохранилища – одна из дежурных тем в комитете. Впрочем, вначале все было не так уж и плохо. Когда приехал губернатор Есиповский, вместе с ним прибыла так называемая команда красноярцев. Они уже знали проблемы Богучанки. Знали людей, которые в Красноярске готовили эту тему. Был даже проект об открытии в Иркутской области дирекции строительства БоГЭС как филиала красноярского комитета. Что было бы правильным ходом. Так как и сама ГЭС и львиная доля водохранилища находятся на территории Красноярского края. И логично было бы делать все из одних рук.

Но с уходом Есиповского возобладала другая линия: «Это не наш вопрос, мы этим заниматься не будем, у водохранилища должен быть заказчик, вот пусть он этим и занимается». И мы в течение двух лет подталкивали Правительство области, чтобы этой проблемой занялись. И все время слышали категорический вышеизложенный ответ. И по большому счету было упущено много времени. А в таких проектах упущенное время – роковой фактор.

Из-за этого мы смогли предложить людям только одну версию по переселению. Хотя обсуждалось строительство нового поселка и предоставление на нем земельных участков. Но это долгий проект и на него не осталось никакого времени.

Было принято решение – быстро заключить контракт с подрядчиком на многоэтажное строительство. Подрядчик был один – «ВостСибСтрой». Контракт был молниеносно заключен. Но за финансовой стороной всегда есть общечеловеческая мораль – трагедия расставания с малой Родиной, «прощание с Матерой». В итоге, мы перевозим людей в совершенно другой жизненный уклад, в другие условия жизни. Проект переселения эти факторы не учитывает.

А ведь поселок Кеуль, я вам скажу, очень хорош. Весь на центральном отоплении, с отличной школой, шикарная таежная местность. Рядом Ангара, осетр там водится громадный, которого местные выловить не могут несколько лет. В общем, потрясающие места. И, к слову, он сам по себе переселенческий. Туда завозили людей из деревень при затоплении Усть-Илимского водохранилища, еще в советские времена. И выходит – людей уже раз сорвали, перевезли в Кеуль, а когда пересчитали уровень водохранилища на 208 отметке, оказалось, что снова надо переезжать.

По другим составляющим проекта – то же самое. Взявшись за подготовку ложа – мы фактически не успели ничего сделать.

– Почему так поздно взялись то? Почему депутатский корпус не занимал последовательную позицию?

– А вот напрасно вы так считаете. Позиция Законодательного Собрания всегда была очень требовательной, экологичной и гуманитарной. А вот почему она была не реализована в должной мере – тут уже вопросы надо задавать другим людям. Но мы свою позицию держали всегда. До определенного момента – ведь процесс уже начался, вне зависимости от нашего на то желания. Мы же тоже трезво понимаем – успеваем мы или нет?

Можно бесконечно говорить о расчистке всего ложа, но когда у тебя остается несколько месяцев на все про все, то надо успеть хотя бы эти спецучастки сделать.

– Кто подгонял строительство? Правительство страны устанавливало сроки?

– Да. Все решения шли на высшем правительственном уровне. И нас никто не слушал. Решения были приняты достаточно жестко. Была создана комиссия при зампреде правительства Козаке. И решения этой комиссии принимались неукоснительно. На этой же комиссии было принято решение не проводить лесосводку, потому что нашлись научные обоснователи, что сойдет и так.

– А кто является заказчиком строительства водохранилища? Наша область или вышеупомянутое Правительство страны?

– Это поразительный сам по себе объект, у которого юридического заказчика не существует до сих пор. Парадокс. Почему так произошло? Очень просто. Имеется лазейка – все гидросооружения, водные объекты (реки, озера, водохранилища) по нашему законодательству являются федеральной государственной собственностью.

Богучанская ГЭС квалифицируется как самостоятельный объект, не привязанный к водохранилищу. То есть, та самая высокая комиссия определила, что ГЭС строят «РосГидро» и «Русал», ну а водохранилище – оно как бы само создастся. И Правительство не предприняло усилий, чтобы сформировать заказчика. Было лишь поручено Иркутску и Красноярску выполнить, внимательно: «определенный набор мероприятий, связанных с подготовкой водохранилища к затоплению».

Объект создается – заказчика нет и определенных условий нет. Иркутск и Красноярск вроде работают на единый объект, но, на самом деле, разрозненно проводят эти туманно обозначенные мероприятия. В итоге, на многие вопросы, связанные с БоГЭС, нет ответчика. Удивительная история.

К примеру, Валерий Лукин не успокоился, решил найти ответ. Он начал писать, писать, писать. Он посчитал, что можно сдвинуть с мертвой точки этот вопрос, что сможет сломать систему своими письмами. Добился до Генпрокуратуры. И что оставалось делать прокурору – он берет закон, берет факт – они не соответствуют. Он обязан как то среагировать, хотя и попадает в крайне деликатную ситуацию. Очевидно, водохранилище вне закона, а привлечь к ответственности и некого. В итоге, было написано виртуозное письмо с рекомендациями Правительству Российской Федерации рассмотреть вопрос о лесосводке. Но, разумеется, Правительство проигнорировало это предложение.

– В общем, лес уйдет под воду. Когда окончательно? А именно, когда состоится затопление до отметки 208 метров?

– По графику это 2013 год.

– А люди успели перебраться?

– Нет. Тут снова парадокс. Итак, водохранилище федеральное. И для него надо изъять в государственное пользование соответствующие земли, которым грозит затопление или подтопление. Из любых форм собственности – частной, муниципальной, областной. Перевести из лесного фонда в водный. Но и этого не было сделано – заказчика же нет.

Но есть границы – туда полностью попадает поселок Кеуль, частично поселок Невон, небольшая часть города Усть-Илимска. По жителям нужно было принимать решение. Выходит – земля для государственных нужд не изъята, но Правительству области нужно было заняться переселением граждан из этой зоны.

Для разрешения этой проблемы был принят областной закон, очерчивающий условия переезда. Проводили много поправок, дабы он учитывал требования и пожелания людей. Я бы сказал, что закон получился гораздо более льготный, чем при изъятии государством земли в собственность по федеральному законодательству. Нюанс в том, что закон добровольный – нельзя было поставить флажок и четко регламентировать – к этой дате вы обязаны съехать

Красноярский край пошел по тому же пути. Но не без перегибов. Переселение Кежмы – привезли зэков на лесоповал и, с негласного разрешения, они стали грабить население: лазить по стайкам, воровать свиней, резать кур. Народ стал бояться и начал переезжать, так сказать, с большим удовольствием.

В Иркутской области такого нет. Правда, у нас не получается не то что выселить, но и организовать переезд. Время предельного срока все ближе, а переселилось всего 10% населения.

– Совсем без мер внушения?

– Только убеждение. Но в дальнейшем будут и организационные меры. А именно – заканчивается отопительный сезон. Следующий, разумеется, не будет начат. За лето котельная будет демонтирована, а весь поселок на централизованном отоплении. Первого сентября не откроется кеульская школа. Тоже ввиду понятных причин. Проще говоря, инфраструктура Кеуля прекратит функционировать. Рабочих мест не будет. Жить в Кеуле будет нереально. Добровольный, но безальтернативный переезд.

У всего переселенческого процесса есть «вождь» – Пашков Владимир Игоревич. Сроки обозначены – массовое переселение закончить к первому июля. Остается последить за организацией процесса.

– И какова эта организация процесса на данный момент?

– Приняты общие решения. Компенсировать стоимость переезда, дать рекомендации по транспортным компаниям. А так люди сами решают, как выбираться из Кеуля – при помощи родственников, своими силами или рассчитывая на власти.

– То есть, условно говоря, машины МЧСников, которая увозит людей, нет?

– Нет. Пока. Но вот что будет делать Правительство после 1-го июля?

– А не может ли случится неожиданность? Паводковые воды, робота БоГЭС и вот – Кеуль внезапно в воде.

– Применительно конкретно к Кеулю – поселок построен на пригорке. И в самой верхней точке водохранилища, даже с учетом паводковых вод, непосредственно жилье затоплено не будет. Если поставить вопрос об угрозе жизни конкретному кеульчанину – нет, не затопит. Но вода перемоет дороги и подъезды к поселку. Если вовремя не эвакуироваться, то отступать придется по воде.

– Значит ли это, что раз сам поселок не будет затапливаться, то его и убирать не будут?

– Будут. Полностью. Принцип по областному закону такой – гражданин передает свое жилище в обмен на предоставляемое ему государством. И Правительство Иркутской области распоряжается уже собственным имуществом и обязано его снести и сделать санитарную уборку территорий – здание должно быть убрано, надворные постройки снесены, мусор вывезен. Должно остаться ровное место.

– А есть ли в Кеуле, условно говоря, процент «сумасшедших», который абсолютно не хочет заключать договоры?

– Ответ на этот вопрос не знает никто. Правительство создало специальную дирекцию, которая и проводит работы по Богучанскому водохранилищу. И по идее, у этой дирекции должны быть на руках все договоры о переезде. Но их нет. И будут ли люди, которые категорически откажутся подписывать эти договоры, не знает никто – ни дирекция, ни руководитель поселка.

– Куда переселяют людей?

– Построено три жилых комплекса. В Усть-Илимске, Братске и в Иркутском районе – в Луговом. Люди должны переехать туда, но есть один вопрос, который для меня является загадкой. Вразумительного ответа на него я не услышал – хотя все время уверяют, что все будет нормально.

Это очередной парадокс – для сотни семей, нуждающихся в переселении, нет квартир. Выход из этой дилеммы, судя по всему, знает только Пашков. Конкретного, реального решения я не услышал.

– Повлияет ли Богучанское водохранилище на климат?

– Водохранилище, как гигантское зеркало испаряющейся воды, безусловно, влияет на климат. Но крайне локально. Если и будут более-менее ощутимые изменения климата, то за БоГЭС, в Красноярском крае.

В Усть-Илимском районе каких-либо изменений мы не ощутим. А вот заболачивание, снижение течения – это будет. Сильно будет изменена водная биологическая среда, Ангара превратится больше в озеро – течение будет совсем мизерное. Биоценоз будет представлен преимущественно сорными рыбами. Буде гнить лес. Из-за изобилия фенолов в некоторых зонах произойдет вымирание всего живого.

Но природа себя сбалансирует. Пусть это и очень длительный процесс. Это, конечно, не должно оправдывать людей, которые принимают решения, влияющие на жизнь нескольких поколений местных жителей.

– Для кого строилась и запускалась БоГЭС? Для Иркутской области или Красноярского края? Или же дело вовсе не в территории?

– При наличии единой энергосистемы территориальный вопрос не имеет смысла. Например, даже если электроэнергия произведена на Братской ГЭС, то потребитель может быть в Новосибирске. И электросеть от БоГЭС сейчас ведут. Пара месяцев и будут и ЛЭП, и подстанции.

Если вспомнить момент, с которого и началось современное строительство БоГЭС, то выходит оно мотивированно тем, что в Тайшете в то время серьезно задумались об алюминиевом заводе.

Сейчас, как известно, строительная площадка алюминиевого завода переквалифицировалась в анодную фабрику. Но энергия нужна, как и прежде. Любая ГЭС – это энергия для промышленного потребления. Ну а если что-то связанно с алюминием – это «Русал».

Беседовал: Александр Тубин
Фото: Андрей Лаховский

На фото: поселок Кеуль.