В паутине джихада
Кто объявил войну России?
Они взрывают наши дома. Захватывают наши больницы и школы. Убивают наших детей. А мы до сих пор не знаем, кто они. После каждого теракта нам — так и быть — показывают убитых боевиков. Тут же добавляя: это, мол, исполнители. А заказчик и спонсор — международный терроризм.
Как работает террористическая сеть, откуда и по каким каналам идут деньги, какова реальная численность боевиков в России — эта информация выдается спецслужбами в год по чайной ложке и с большой неохотой.
Что же скрывается за этими словами — международный терроризм? С кем мы воюем? Кто за это платит? Мы попытались найти ответы.
Скользкий джамаат
“У террористов нет национальности и вероисповедания”, — это заявление звучит постоянно и с самых высоких трибун. Но после каждого теракта обнародуются списки убитых боевиков — и каждый раз это уроженцы Кавказа, турки и арабы. Обещанного негра, которого якобы обнаружили среди бесланских террористов, нам так и не показали. А спецслужбы постоянно рапортуют о задержанных в Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесии “членах джамаата”.
Что же такое джамаат? И почему именно джамааты нам предъявляют в качестве главного врага?
Джамаат — это всего лишь община верующих. Такие общины есть в каждом мусульманском селении, а в городе их и вовсе может быть не один десяток. Но боевики используют это название в своих целях: мол, настоящий джамаат — община “истинных мусульман”, тех, кто борется с неверными. Им на руку убежденность нашего командования в существовании “подразделений” с фиксированной численностью и красивыми названиями. Поэтому время от времени появляются сообщения какого-нибудь “Информационного центра объединенного командования моджахедов Ингушетии” о том, что “милостью Аллаха весной этого года сформирован Кабардино-Балкарский боевой джамаат “Ярмук”.
Но если наши спецслужбы чуть не поименно знают членов всех джамаатов, почему до сих пор продолжаются теракты и диверсии на Кавказе? Ведь в той же Чечне в каждый конкретный момент времени нам противостоят, по уверениям Регионального оперативного штаба, 1,5—2 тысячи боевиков.
Если это так, возникает еще один вопрос: почему наш контингент численностью порядка 80 тысяч человек не в состоянии справиться с этой горсткой озлобленных горцев?
Потому что на самом деле их в разы больше. Просто их списочный состав все время меняется. Человек пришел в горы, провел там два-три месяца, сходил на несколько “дел” и вернулся в свой аул. И будет там овец пасти до поступления сигнала: собирайся, ты нужен. Группы для терактов появляются именно так. Наши силовики до сих пор оперируют привычными схемами: вот постоянная ячейка боевиков, вот их командир, у него три или пять замов — все как у людей. На самом же деле совершенно понятно, что боевики не носят в карманах удостоверения типа “старший амир 5-го джамаата”.
— Пока мы реагируем на каждое замечание Совета Европы о правах человека, — говорят военные, дислоцированные в Чечне, — мирные чеченские косари находят в своих домах оружие — разумеется, “совершенно случайно”, — и регулярно устраивают теракты — как внутри республики, так и на всем Кавказе...
К заявлениям военных можно относиться по-разному. Но факт остается фактом: армия боевиков рассеяна по всей стране. И это значит, что “уничтожение террористов в их логове” попросту невозможно. И поимка Масхадова, Басаева и еще десятка-другого лидеров ровным счетом ничего не даст. Свято место пусто не бывает.
Словом, джамаат как организованная структура — не более чем фикция. Гораздо больше сеть боевиков на Кавказе напоминает кисель. Воевать с киселем мы уже пытались — в Афганистане. Теперь нас опять уверяют, что кисель можно победить. Достаточно лишь назвать его джамаатом.
Кстати, принцип “замороженного резерва” характерен для Ближнего Востока. Достаточно двух-трех “братьев-командиров”, которые знают реальные цели и объект. Остальные — солдаты. У нас эта схема тоже работает. Возможно, потому, что боевыми действиями на Кавказе, как правило, командуют арабы. На втором месте по численности среди “гастролеров” — турки. Часто это люди, осужденные у себя на родине за уголовные преступления. Карьерный рост здесь им обеспечен: либо командир, либо инструктор. Бандгруппу Доку Умарова контролирует 25-летний араб Абу Сейф. В горной Чечне замечен родственник уничтоженного в декабре 2002 г. алжирца Абу Тарика, получавшего приказы лично от бен Ладена. В Шатойском районе действует выходец из Марокко. В Итум-Кале боевиков контролируют два турка и араб.
Исламский “общак”
Джихад — удовольствие недешевое. И хотя военные в Чечне время от времени рассуждают на темы “себестоимости” терактов и даже ловят курьеров с деньгами, до сих пор неясно:
кто платит террористам?
Единого “расчетного центра” у террористов нет. Но есть коммерческие банки и финансовые организации и в Европе, и в странах Ближнего Востока, и в офшорах, где террористы имеют свои позиции. Только на территории Кипра наши спецслужбы обнаружили 58 различных финансовых организаций — 21 турецкий банк, 33 офшорные компании и 4 банковских агентства, — подозреваемых в причастности к финансированию террористических структур. Многие из них имеют выход на западноевропейский финансовый рынок.
Самая распространенная форма накапливания “террористических” средств — общественные организации и фонды. Именно они собирают деньги на “гуманитарную помощь чеченским беженцам” и отправляют их “воинам Аллаха” (см. таблицу). Называются фонды соответственно: и “помощи”, и “поддержки”, и “культуры”, и даже “попечительства сирот”. При этом “попечители сирот” в России чувствуют себя очень уверенно. Вряд ли найдется регион в Центральной России, не охваченный деятельностью того или иного ближневосточного фонда. Попытки спецслужб контролировать “братьев” способны вызвать разве что сострадание.
Случается, что средства выделяют “братья по вере”. Представители Хаттаба с жалобами на “подорожание джихада” не раз отправлялись в Саудовскую Аравию, Катар, Эмираты, Афганистан. Просьбы о помощи частенько удовлетворялись. По некоторым данным, в сентябре 1999 г. для вербовки наемников, закупки боеприпасов, подготовки боевиков бен Ладен переправил Хаттабу, Басаеву и Бараеву 2 млн. долл. В этом же году иорданское отделение “Братьев-мусульман” собрало для Чечни около 20 млн. долл. Координировал подаяние глава “шариатского суда Ичкерии” иорданец Абу Умар. Сейчас им выдают меньше. Потому что цели чуть-чуть изменились.
Еще один финансовый источник джихада — похищение людей. По данным экспертов, общая сумма выплат за похищенных составляет 200 млн. долл. Это больше, чем бюджет Российской Федерации по Чечне...
Экстремизм на экспорт
Откуда берутся боевики? Не те наемники, которые присланы вовсе не умирать — командовать, а рядовые террористы? Ведь подавляющее большинство боевиков — это граждане РФ.
На самом деле незаметно для многих в нашей стране уже больше десяти лет работает налаженный конвейер экстремизма.
...В апреле 1994 г. в селе Экажево (Ингушетия) был торжественно открыт Исламский институт им. короля Саудовской Аравии. Через пару месяцев институт был перенесен в станицу Орджоникидзевскую (Ингушетия). Через 10 лет, в июне 2004-го, Экажево и Орджоникидзевская станут основными пунктами рейда боевиков в Ингушетию. Разумеется, всего лишь совпадение...
Исламский экстремизм ближневосточного происхождения осваивает все больше российских территорий. Участие арабских “братьев” в строительстве у нас мечетей и медресе стало постоянной практикой. Достаточно отследить новости исламских сайтов за неделю, чтобы представить масштабы исламизации страны. Новые мечети открываются с удивительной регулярностью. А на базе “своей” мечети можно создать и “свою” общину верующих — тот самый джамаат. Чем это заканчивается — тоже не секрет. Вот несколько свежих примеров.
В мечети Александровки (Кабардино-Балкария) группа молодых людей назвалась “джамаатом”, не захотела слушать пожилого имама и избрала себе амира (амир в переводе с арабского — начальник; чаще всего так называют военных командиров. — Авт.).
У астраханских ваххабитов скрывался организатор взрыва в Каспийске 9 мая 2002 г., сподвижник Басаева и Хаттаба Абдулкаримов.
В Набережных Челнах с января этого года вслед за мужскими обществами мусульман стали создаваться женские. Основной их костяк составляют девушки 16—25 лет, которые проповедуют ортодоксальный ислам. Есть версия, что приезжие вербовщики, которые втягивают в ваххабизм молодых девушек, готовят из них шахидок. Их основная цель — использование мусульманок в качестве террористок-смертниц на территории России.
Обратите внимание: сейчас речь уже не о Кавказе. Набережные Челны и Астрахань — это сердце страны, Поволжье.
— Считается, что именно Поволжье — та зона, которая даст контроль над всей страной, — говорит эксперт по проблемам терроризма Георгий Энгельгардт. — Интерес ваххабитов к Поволжью традиционен. В чем выражаются их действия там? В обеспечении разветвленной сети радикальных исламистов. Те же члены ульяновского джамаата задержаны по уголовным статьям: грабили дальнобойщиков. Поволжье, с точки зрения исламистов, — это же просто алмаз на алмазе! Я встречался в Пензе с горячим мусульманским парнем. Он среди прочего заявил, что хоть сейчас поставит под ружье тысячу человек. И действительно: многие исламские группировки там используются в криминальных разборках.
Ищи, кому выгодно
Вот так постоянно расширяется сфера влияния исламских государств.
Зачем им — странам Ближнего Востока — это нужно?
— Это попахивает какой-то теорией заговора, но по-другому не объяснишь, — говорит Георгий Энгельгардт. — Очевидно, что Саудовской Аравии надо куда-то сплавлять своих буйных. Экспортом джихада они и решают эту проблему. Хаттаб начинал свою карьеру в национальной гвардии Саудовской Аравии. Там же, по некоторым данным, служил и Абу Аль-Валид. Объединяет “братьев” в России и за рубежом в первую очередь идеология. Группу террористов, захвативших школу в Беслане, сколотила религия, а вовсе не чеченский сепаратизм.
Кроме того, существуют, хоть и не обнародуются, такие подсчеты: через 20 лет в мире будет 500 млн. арабов. Им нужны и новые земли, и новые природные ресурсы. Ситуация в первую очередь опасна именно для России. Они видят: совсем рядом есть страна, практически пустая, где есть и природные ресурсы, и остатки военных технологий, которых нет у арабов. Неверных — то есть нас — за людей вообще не считают.
Потом, что бы нам ни говорили о бесконечных нефтяных запасах Залива, их объемы вызывают сомнения. И не только в Саудовской Аравии, но и в тех же Эмиратах. Одно из последних проявлений их интереса к нашей нефти — озвученное через Константина Кагаловского предложение одного из крупных дубайских кланов купить долги ЮКОСа. В наших бизнес-кругах это вызвало, мягко говоря, удивление. Казалось бы, если своей нефти полно, зачем им наша? А Чечня — это всего лишь точка приложения сил.
Пайщики джихада
Еще один принципиальный вопрос: кто им помогает? Как выясняется, география джихада охватывает добрую половину земного шара.
В “борьбе с неверными” посильное участие принимают практически все выходцы из СССР. Контакты между афганскими террористами, кавказскими братьями и исламскими экстремистами Центральной Азии и вовсе исчисляются не одним десятком лет. Известны случаи присутствия в составе чеченских отрядов выходцев из Средней Азии и, наоборот, участие чеченцев в политических и боевых акциях в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии. Кстати, сейчас чеченцы (вместе с узбеками, арабами, пакистанцами и уйгурами) входят в состав созданного в начале 2000-х годов нового вооруженного объединения — Исламской партии Туркестана. Несколько дней назад в Пакистане был уничтожен учебный лагерь террористов, которых готовили узбеки и чеченцы.
Панкисское ущелье Грузии традиционно используется кавказскими боевиками для подготовки боевых рейдов. Через надежные “окна” на российско-грузинской границе не раз переправлялись отряды наемников.
Своеобразный крепкий тыл боевиков долгое время был в Ингушетии. Лагеря беженцев на самом деле становились перевалочными и вербовочными базами для экстремистов.
В 1996 г. при помощи чеченской общины Иордании в районе селения Сержень-Юрт Шалинского района был создан учебный диверсионно-террористический центр — “Кавказский институт исламского призыва”, больше известный как лагерь “Кавказ”. А некоторое время спустя “Кавказ” открыл свои представительства в Баку и Киеве.
По информации вашингтонского информационного центра “Вашингтон профайл”, “Аль-Каида” в конце 80-х годов основала свой офис в Баку и оказывала азербайджанцам поддержку в войне против Нагорного Карабаха и Армении. Позже бакинский фонд “Ас салам” был замечен в финансировании террористических группировок, действующих в Ножай-Юрте и в Веденском районе Чечни.
Тесные связи с российскими “братьями” поддерживает чеченская диаспора, раскиданная по всему миру. Переброска средств в Чечню осуществляется и через них.
Европа, в первую очередь Великобритания — база интернет-сайтов террористических организаций. Сегодня можно говорить о существовании целой сети “виртуального джихада”.
Так победим? Или не так?
Итак, вот условная, но тем не менее достаточно точная схема международной террористической сети, действующей в нашей стране. Есть денежный мешок — частично на Ближнем Востоке, частично “на местах”, в России. Есть идеологическая база — мечети, медресе, общественные организации, где опытные проповедники готовят “кадры”. Есть отработанные схемы переправки людей и денег. И, наконец, есть сама армия — она в десятки раз больше тех 1,5—2 тысяч боевиков, о которых нам говорят.
И есть один, главный, и самый сложный вопрос: что делать?
— Сейчас, в рамках курса на “сближение с исламским миром”, открыты все пути для сотрудничества с организациями Ближнего Востока, — говорит Георгий Энгельгардт. — Но, как правило, в большинстве этих организаций есть крыло политическое и крыло военное. Они друг друга дополняют. И невозможно бороться с военным крылом и в то же время давать полный карт-бланш политическому. На время необходимо заморозить контакты с арабским миром. Единственная возможность повлиять на военное крыло — это поставить под удар экономические и политические интересы ближневосточных друзей. То же касается и отношений власти с нашей собственной мусульманской общиной. Заигрывание с исламскими лидерами внутри страны ничего хорошего не дает. Надежды, что наши духовные управления мусульман пожурят террористов, и те откажутся от терактов, — это, знаете, схема “микробы против токсинов”. Да, они осуждают теракты. Но это ритуальное осуждение в их глазах ничего не значит. Потому что в соответствии с той же исламской доктриной обмануть неверного — не есть преступление. Если и сейчас у нашей власти весь пар уйдет в свисток, как это не раз бывало, нужно ожидать еще большей эскалации терроризма. Если Кремль не начнет давить как внешнюю, так и внутреннюю часть исламских радикалов, зверства продолжатся.
Муха, попавшая в паутину, изо всех сил пытается вырваться. Машет крылышками, бьет лапками... Наши властные структуры оказались в такой же паутине. Что будут делать?
Вот список — далеко не полный — тех стран и организаций, которые, по версии ГРУ, имеют отношение к спонсированию международного терроризма. (Следует иметь в виду, что это — оперативные материалы, то есть те, которые не всегда могут использоваться как доказательства. — Авт.)
Турция.
“Партия националистического движения”, “Религиозное объединение Нурджулар”, “Институт дружбы и братства тюркских государств и общин”, “Институт туранской культуры”, “Институт культурного образования и общественной помощи Кавказа”. Основной перевалочной базой для продуктов питания, оружия считается турецкий город Трабзон. Одним из центров по организации контрабанды оружия — фабрика по переработке металлолома “Дилер Демичелик” в Гебзе (25 км юго-западнее Стамбула).
Саудовская Аравия.
“Международная организация исламской помощи”, “Исламский комитет благочестия”, “Фонд двух святых мест”, “Фонд согласия”, “Саудовское общество Красного Полумесяца”, “Лига исламского мира”, “Международная организация исламского спасения” (Аль-Игаса), “Всемирная лига исламской молодежи”.
Кувейт.
“Кувейтское общество Красного Полумесяца”, “Объединенный кувейтский комитет “Алъ-Игасы”, “Благотворительное общество спасения”, “Общество социальных реформ”, “Даава Исламия”, “Международный исламский комитет”, “Общество возрождения исламского наследия”. Работают под видом благотворительных проектов, реализуемых на Северном Кавказе.
Йемен.
“Исламское объединение в защиту реформ”, “Исламская благотворительная ассоциация “Ислаха”, религиозное “Движение салафиитов”.
Судан.
“Агентство исламской помощи”, “Муназзамат Ад-Даава Аль-Исламия”.
Ливан.
“Ассоциация исламских благотворительных проектов” (“Аль-Ахбаш”), “Джамаа Исламия”.
Египет.
“Всемирный исламский совет по пропаганде и помощи” (“Даава ва Игаса”), религиозный университет “Аль-Аз-хар”. Марокко. Партия “Истикляль”, организации “Аль-Ислах ва Тадждид”, “Ат-Таухид ва Аль-Ислах”, “Аль-Адль ва Аль-Исхан” и “Ат-Таблиг ва Даава Иля Алла”.
Катар.
“Катарский комитет попечительства сирот”.
