Satan InsideTM: постсоветский бренд православного воспитания
Я бутылкой от "Столичной"
Попадаю прямо в урну.
Это было бы готично,
Если б не было гламурно, - гласит молодежная народная мудрость.
Народ, как всегда, мудр - даже если это молодежь. Его не проведешь на мякине. Поколение двадцатилетних так же безошибочно угадывает "гламурность" под покровом "готичности", как поколение их нынешних мам и пап угадывало "галимую попсу" под видом рока и панка.
Это я к тому, что речь у нас пойдет именно о "готичности" и даже еще более узко: только о стержне "готской" культуры - протестном религиозном мировоззрении.
Казалось бы, это естественно: если в подростковом возрасте вообще появляется какое-либо религиозное мировоззрение, то как ему быть не протестным? Даже если вспомнить те жития святых, в которых герои начинают свои подвиги в юности и в кругу семьи, то в иллюстрациях недостатка не будет. Даже если не говорить о самых экстремальных случаях вроде Алексия Человека Божия и Иоанна Кущника, которые нарочно разбивали семейное счастье именно тогда, когда все уже было готово для его незыблемого основания (эти святые покидали семью прямо в брачную ночь, оставляя родителей на всю жизнь горевать о себе). Можно вспомнить, с чего начиналось монашество Феодосия Печерского: как он убегал в монахи от своей деспотической матери, а она с побоями возвращала его домой. Если даже среди святых так много примеров крайне антисоциального поведения в подростковом возрасте, и притом именно на почве религиозных поисков, то чего же ждать от обыкновенных подростков, да еще и в нашем религиозно-плюралистичном обществе?
Поэтому феномен протестной религиозности позднего подросткового возраста у меня и не вызывал особого интереса. Казалось, что тут все именно так, как оно и должно быть "по теории". Если в последние годы протестная религиозность подростков рядится в "готические" одежды, то на то они и подростки, чтобы создавать новые моды и новые молодежные субкультуры.
Если в протестной религиозности "готического" стиля и было отличие от прошлого (скажем, протестной религиозности в стиле "старого доброго русского рока" - "Наутилуса", "Агаты Кристи", "Гражданской обороны"…) - так это ритуализация. Вместо былого протеста против институциализированной религиозности вообще появился гораздо более заостренный протест против христианского Бога, причем сам этот протест проявился в ритуализированной форме. Дети стали носить пентаграммы, перевернутые кресты, вставлять в свои компьютерные "ники" число 666 и зачитываться ЛаВеем. Так возник наш домашний сатанизм.
В прежних молодежных субкультурах религиозная составляющая протеста не ритуализировалась. Ритуалов в любой субкультуре, разумеется, хватает более чем, но именно в области религии считалось правильным всяческих ритуалов избегать. Ну, хотя бы потому, что в "большой" культуре взрослых, по отношению к которой любая молодежная субкультура является протестной, именно религиозную сторону более всего полагается ритуализировать.
В "готической" субкультуре все наоборот: ритуализируется сам антирелигиозный протест. Что-то меняется, и это всерьез.
Не буду судить о "готической" моде на ее исторической родине, на "диком (по отношению к православной культуре) Западе". Там религиозные искания молодежи имели свою траекторию. Как часто бывает (можно вспомнить пример того же панка), разные западные моды перенимались в России, сильно меняя содержание. Поэтому на содержание западных "оригиналов" наших "готических" движений особо отвлекаться не стоит.
Итак, "что-то меняется" - в протестной религиозности именно нашей молодежи, и это проявляется особенно ярко (хотя и не исключительно) в моде на "готический" стиль, по-настоящему проявившейся даже не столько с конца 90-х, сколько уже в 2000-е годы.
Мы, поколение 70-х и 80-х, привыкли, что "сатанисты" - это какие-то маньяки, которые мучают кошек на кладбищах и занимаются другими вещами, с которыми квалифицированно разобраться может только судебно-медицинская психиатрическая экспертиза. Этот стереотип повторяется в СМИ до сих пор - потому что статьи пишем мы, наше поколение, привыкшее именно к такому образу сатанизма. Да и нельзя сказать, что этот образ так уж устарел: маньяки за последние 20-30 лет никуда не делись, а разве что еще расплодились. Так что забывать о них не приходится.
Но появилось и новое явление, которое необходимо понять и которое ни в коем случае нельзя путать с маньяками. Это тихий "наш домашний сатанизм" наших "готичных" подростков. Они никакие не маньяки, ярко выраженных садистических наклонностей у них обычно нет, про многих из них будет верно сказать "мухи не обидит", а если они для кого-то и представляют опасность - то более всего для себя (в этой среде очень часто встречается саморазрушительное и суицидальное поведение).
Они тяготеют к культу, причем культу, аналогичному христианскому. Даже популярность ЛаВея в этой среде не в последнюю очередь основана не только на том, что он еще примитивнее своего предшественника Кроули, но и на том, что он написал именно "библию" и создал некий культ (мало к чему обязывающий своих адептов - и в этом опять выгодно отличающийся от культов мучителей кошек).
Так или иначе к этому культу причастны все те, кто затронут модой на "готическую" культуру, а это уже немало, особенно если считать в процентах не от общей численности нашей молодежи, а от ее интеллектуальной части, то есть от тех, кто любит читать книжки и задумываться о мировоззрении. Более того, вокруг протестной религиозности, ориентированной на "наш домашний сатанизм", в нашей молодежи сформировался более диффузный слой тех, кто, не увлекаясь "готикой", имеет стойкое отвращение к Церкви и - почему-то - резко отрицательное отношение к христианскому Богу. Добро бы, если бы они в Него вовсе не верили. Но нет: верить - верят, но обижены на него по-крупному. Такая же обида на Бога часто дает о себе знать в сатанизме "готов".
Откуда все это? Почему этого не было заметно еще каких-нибудь десять лет назад?
Заметив в новоявленном сатанизме наших "готов" какую-то детскую обиду на Бога, я заподозрил, что дело может быть в воспитании - в проблемах в семье.
Не знаю, насколько репрезентативна моя выборка (думаю, она составляет несколько десятков человек), но в общем она эту гипотезу подтверждает.
Образ Бога превращается у ребенка в "образ врага" либо непосредственно в процессе воспитания в семье, когда ребенку пытаются дать "православное воспитание", либо поблизости от семьи - в контактах ребенка и подростка с духовенством (в реальной жизни и посредством СМИ).
Дерзаю предположить, что это новая социальная проблема, появления которой мы вовремя не заметили. Ее корень - в протестной реакции ребенка на религиозность родителей (при этом родители не обязательно должны быть религиозны: достаточно, если они поддержат в глазах ребенка имидж Церкви как части их взрослого и враждебного ребенку мира).
Конечно, религиозность родителей сама по себе не сделала сатанистом ни одного ребенка. Тут дело не в религиозности как таковой, а в особом качестве нашей нынешней постсоветской религиозности. Напомню, что, по социологическим опросам, "православными" у нас считает себя подавляющее большинство населения (возможно, около 70 процентов), "верующими в Бога" - большинство, но значительно меньшее (чуть больше 50 процентов), а "воцерковленных верующих" при этом не более нескольких процентов. Это значит, что у большинства наших соотечественников в голове изрядная религиозная каша (и тут даже нет смысла вдаваться в тонкости того, что же в голове у наших немногих "воцерковленных верующих": проблемы этого слоя на общероссийском фоне совершенно теряются).
Эта "изрядная каша" в голове у родителей теперь приносит свои плоды в воспитании их детей.
Если воспитание детей - в общечеловеческом, а не в религиозном смысле - происходит в семье хорошо, то никакая религиозная "каша в голове" ему не помеха. Она не нарушит ни целостность семьи, ни психику ребенка. Но такие семьи, как мы знаем, для нашего времени, скорее, исключение, нежели правило.
Как правило, в контактах ребенка с родителями на первый план выступают их наиболее слабые стороны. И вот тогда всякое самодурство, а подчас и психические отклонения родителей начинают у ребенка прочно ассоциироваться еще и с религиозными представлениями родителей. В чем бы эти представления ни состояли на самом деле, родители, в подавляющем большинстве случаев, называют их "православием". И тогда "православие" становится ярлыком для всего ненавистного ребенку.
Это особенно легко происходит тогда, когда родители, как это сейчас принято, внезапно становятся православными неофитами - в широком смысле слова: не обязательно частыми посетителями церкви, а хотя бы просто большими поклонниками "духовности". Для их собственных детей это особенно невыносимое зрелище, так как неофиты обычно еще менее прочих способны критически относиться к своему самодурству, своим комплексам и своим капризам. Для неофитов характерна рационализация всего этого в духе усваиваемой ими религии. Тем самым они делают именно эту религию особенно ненавистной в глазах ребенка - так как именно этой религией оправдывается постоянное (моральное, а часто даже физическое) насилие в семье.
В младшем возрасте дети вынуждены подчиняться насилию, но в подростковом возрасте обычно происходит бунт. Весьма мало можно назвать сейчас таких номинально православных семей, в которых воспитывавшиеся в детстве православными дети сохранили православие, пройдя через подростковый возраст.
Конечно, острота собственно религиозного конфликта между поколениями всегда ослабляется тем, что ни отцы, ни дети, в подавляющем большинстве своем, всерьез не думают ни о религии, ни о мировоззренческих вопросах. Но мы сейчас говорим о той узкой, но важной для функционирования общества в целом прослойке людей, где это не так. В этой прослойке поколение детей очень часто считает для себя вопросы религиозного плана первостепенными.
Родителям-неофитам надо бы порекомендовать не торопиться кого-либо религиозно воспитывать, а если речь идет о их собственных детях - так трижды не торопиться. Хорошим религиозным воспитанием тут мог бы стать только совместный с детьми религиозный поиск, в котором родители отказались бы от привычной роли "старших". Но обычно родителям-неофитам советуют прямо противоположное, да они и не хотят слушать советов.
Вот мы и пожали то, что посеяли лет пятнадцать назад: волну молодежного сатанизма.
Часто эмблемой "нашего домашнего сатанизма" служит измененный логотип компьютерной фирмы Intel Inside, в котором надпись изменена на Satan Inside. Этот логотип мне почему-то встречался у весьма чутких, хрупких и, я бы сказал, весьма религиозно настроенных девушек, которые, однако, считали себя сатанистками. Впрочем, для кого-то из них это уже дела давно минувших и почти что забытых дней.
Мне бы хотелось, в итоге всех этих наблюдений, сказать, что товарный знак Satan Inside по праву должны бы носить не они. По праву он принадлежит той технологии воспитания детей, которая бесконечно тиражируется в наших неофитских семьях любителей "духовности".
