А вам не стыдно, что у вас рейтинг маленький?
А то все порядочные граждане себе уже нарастили.
Мы всегда чем-нибудь болеем. Это у нас традиция такая — заразимся и болеем. В последние годы вот тяжело заболели такой болезнью, как «рейтингомания».
Куда ни кинься — всюду рейтинг. Я тут как-то пытался предложить телевидению передачу о большом русском поэте, который умер несколько лет назад. Говорят: нельзя, рейтинг у него маленький. Но поэт-то огромный, говорю. Да, соглашаются, поэт огромный, а рейтинг маленький. Нельзя.
А другой поэт лет пятнадцать назад выдвинул теорию: вначале нужно создавать имидж, а потом уже тексты. Имидж — он рейтинг дает. И точно. Этот поэт плясал на вечерах на рояле, позировал перед камерами верхом на унитазе. Словом, рейтинг наращивал. А тут недавно очередную метастазу подкинули — интернет-опрос по поводу лучших поэтов. И что бы вы думали? Наш-то — среди первых!
Вообще-то загадочное слово «рейтинг» явилось откуда-то с английских ипподромов. Там подсчитывали, какая лошадь сколько раз первой пришла, какая — второй. И выводили рейтинг. И правильно. Но, согласитесь, для того чтобы интересоваться подобными вещами, нужно как минимум быть любителем скачек и регулярно посещать ипподром. А для того, чтобы заставить все население следить за скачками наших доморощенных «лошадей», нужно превратить в ипподром всю страну. То есть так «унавозить почву», чтобы никаких критериев, кроме этих рейтингов, не осталось. Чтобы не с чем было сравнивать. Чтобы перевернутое сознание соотечественников раз и навсегда усвоило, что, например, Моцарт и Чайковский не идут ни в какое сравнение с каким-нибудь Николаевым или Квазимодовым, потому что у последних рейтинг выше. И наши духовные геростраты, даже не славы ради, а рейтинговой узнаваемости для уже разделили страну на две части — на трибуны, где делают копеечные ставки (нищету-то не отменяли), и на беговые дорожки, где расфуфыренные гонщики, как дети, меряются рейтингами.
Так сегодня создается и национальная элита. К действительно серьезным деятелям подмешиваются рейтингоманы, которые благодаря своей активности затмевают и то стоящее, что у нас еще осталось. Когда праздновали юбилей одного из наших старинных театров, мы с приятелем случайно оказались в толпе зевак. Впрочем, «зеваки» — это так, штамп. На самом деле они совсем не зевали, а даже наоборот — очень даже активно обсуждали происходящее. А происходило следующее. От самой Тверской до входа в театр огороженная железными стойками бежала ковровая дорожка. У ее истока каждые пять-десять минут останавливались шикарные лимузины, из которых выходили шикарные люди. И толпа чуть не хором называла имена, восхищенно вздыхала, махала руками, ела глазами и не смела расходиться, потому что следом прибывали новые знаменитости, не раз виденные на экранах телевизоров. Только шептались: у этого рейтинг выше, у этого ниже, а тот — вообще за облаками. По ковровой дорожке шла и помахивала руками толпе элита. Причем на каждого достойного приходилось десять неизвестно откуда взявшихся. А если и известно, то все равно непонятно, как попали в элиту. И вдруг внимание привлекли два бомжа, которые, видимо, ничего в рейтингах не соображали, а потому все воспринимали буквально, то есть так, как оно и есть на самом деле.
— Смотри, Коля! — заорал один в грязных и драных штанах, указывая пальцем на Славу Зайцева. — Портной идет!
Все на него зашикали, опять же руками замахали на дурака: чего, мол, несет. А тот все орет:
— Эй, портной, сшей мне штаны!
Зайцев несколько поблек, ручкой народу помахивать перестал и поскорее нырнул в дверь театра. И стало ясно, что сбылась наконец ленинская мечта идиота: кухарки, портные, певички и прочие вошли в государственную элиту, которая носит псевдоним тусовка. Она себе все время наращивает так называемый рейтинг, красуется в телевизоре и подменяет собой Кутузова, Голицына, Станиславского, Репина, Пушкина и даже Троцкого со Сталиным. Недаром композитор Никита Богословский как-то обмолвился, что в его молодости отовсюду только и слышно было: Сталин, Сталин… А теперь — что ни включишь — Киркоров, Киркоров…
Открываешь газету — рейтинг лоббистов. Это кто? Толкачи, что ли? Гиперснабженцы? Опять же рейтинг самых влиятельных политиков. У них что, должностей нет? Властную иерархию отменили? А если не отменили, то почему какие-то маловразумительные люди стоят выше некоторых очень высоких должностных лиц?
Тут же какой-то стриптизер с огромным рейтингом увел среднерейтинговую певичку у многорейтингового композитора. Этому отдается целая газетная полоса. Вследствие чего рейтинги вырастают у всех троих. И становятся выше, чем, к примеру, у писателя Виктора Ерофеева, который, как выясняется из той же газеты, приобрел роскошную квартиру. Ну какое дело читателю до квартиры? Ты ему новый роман покажи. Но романы теперь не читают, рейтинга на них не сделаешь, поэтому газеты сообщают про квартиру. И вес писателя в обществе, глядишь, уже повыше, чем у Осипа Мандельштама, который, как известно, чуть не всю жизнь был бездомным.
Вначале совратили малых сих россиян, а потом устроили истинный ипподром. Ну что ж, ипподром так ипподром. По дорожке на хромых кобылах несутся композиторы без музыки, политики без политики, литераторы без литературы. Голый рейтинг. Самый рейтинговый праздник сегодня — Пасха, Христово Воскресение. Пошел к церкви и сразу понял, что попал на первомайскую демонстрацию. Кругом калмыцкое «ура», салют и мишура. О Христе забыли. Впрочем, нет, не забыли. Случайно подслушал разговор двух молодых людей с серьгами в ушах и на бровях. Разговор — на интересующую меня тему о межрелигиозных конфликтах. Потому и прислушался.
— У них тоже солидная фирма, — говорит один. — Некоторые мечети покруче наших церквей будут.
— Ну нет, — отвечает второй. — Рейтинг нашего Христа все-таки повыше, чем у ихнего Магомета.
Так что все нормально. Забег продолжается.
