Забавная наша история
Забавная история у нас получается. В том смысле, что история геополитического образования, которое в различные периоды времени включало в себя слово Россия, в изложении политиков, именующих себя "патриотами", выглядит очень и очень забавно.
Ну в самом деле, как можно относиться к утверждениям, что, с одной стороны, для того, чтобы принадлежать к русским, достаточно считать себя русскими, а с другой - выискивать в фамилиях оппонентов украинские, немецкие, а то ещё - не приведи бог! - еврейские корни? Посему-де всякие Пушкины, Барклаи, Гоголи и прочие Софьи Коваленко - русские, а Мандельштаммы, Сахаровы и Новодворские - жиды, а потому и враги России.
Вообще-то понятно, что все достижения, полученные гражданами нашей страны, а точнее, стран, правопреемниками которых мы себя считаем, хорошо бы записать на свой счёт. И наплевать, что эти граждане могут иметь "чуждую национальность" или быть "бывшими" согражданами. Ну, а оппонентов хорошо бы из сограждан вычеркнуть, дескать, они "не наши"... Но как вычеркнуть-то? А, вот, национальность у них другая... Вот такой вот "двойной стандарт". Используется очень широко в стане так называемых "русских патриотов".
А с другой стороны - какая логика выдержит утверждение, что князь Владимир - правитель Киевский, стоявший у истоков как минимум Киевской Руси, - украинец? Какая могла быть "окраина" в центре собственно тогдашней Руси, это уж скорее Московия тогда была "окраиной"!
Но тогда - какие могут быть разговоры о том, что-де "хохлы всегда были врагами русских"? Логика говорит, что "хохлы" собственно и были самими русскими. Принадлежали к племенам, составившим собственно то, что позже стали называть "русскими". Потом эти самые русские частью вошли в союз с родственными племенами славян - Великим Княжеством Литовским, а часть попала под верховенство княжества Владимирского - и что? При этом те или другие перестали быть русскими? Понятно, что изменилось подданство, но национальность-то куда делась?
Однако же когда после пресечения одной ветви уже Московской версии "самостийной" части Руси, после малоудачной попытки правления со стороны "безродного", представителей её другой, "союзной" ветви пригласили участвовать в управлении - это теперь назвали "польской интервенцией". Приглашение Рюриковичей "володеть нами" интервенцией варягов не считается, а приглашение Владислава, сделанное высокопоставленными боярами, читай - представителями тогдашней Думы - нате вам, "интервенция"! И даже "избавление" от это, с позволения сказать, "интервенции" вдруг в конце XX века начинают отмечать как государственный праздник. Чудны дела твои, господи! Желающих подробнее ознакомиться с тем, чем в действительности являлась и Смута, и "интервенция", отсылаю к работам Ключевского. Ну, на худой конец - к источнику в "Русской исторической библиотеке". Если читать непредвзято, не отвлекаясь на оценочные высказывания - там и о роли "великого государя Ивана Грозного" многое можно понять, и о том, что должно было бы случиться при правлении поляка, если бы русские бояре не продолжили грызться между собой за власть. Видимо, это и было то "русское дело", которому "изменила" часть боярства, заключившая договор с Сигизмундом.
Про татаро-монгольское иго и вообще уж совсем смешно получается. Практически безропотно пошли под "крышу" Орды с целью противостояния "псам-рыцарям". Под чёрт его знает, каких то ли язычников, то ли мусульман, - ради защиты от воинствующих католиков "всего христьянского", читай - русско-православного мира. Использовали Орду для подавления собственных братьев-князей, которые претендовали на престол "старшого", заодно позволяя грабить их вотчины и резать их подданных, сами служили в интересах Орды в её набегах... Бились смертным боем с ордынским сепаратистом Мамаем, побили его, на радость законным наследникам Улуса Джучи. Зато уже позже, когда Орда окончательно разделилась и распалась на множество отдельных ханств и царств, эту победу начали считать победой над всей Ордой, а все злодейства над несчастными русскими "христьянами" - исключительно мерзостями степняков (даром, что заказ шёл из самых что ни на есть княжьих палат)...
Ещё забавнее, что часть русичей, располагавшаяся к юго-западу от Москвы, на поволжских и донских просторах, так и не смогла расстаться с усвоенной от монголо-татар вольной жизнью, жизнью о-конь, с сабелькой булатной, с чупрыной, шароварами да козацкими куренями. Аж до 1695 года этот "народ в народе", русский в русском, пробивался исключительно военной службой и никакого отношения к какому-то там земледелию иметь не хотел. И "под Литвой", а точнее - в составе федеративной Ржечи Посполитой, они в своё время тоже побывали, но им не понравилось. Ещё бы - гонор на гонор, сабля на саблю, шляхта против почитай, что степняков, двум медведям в одной берлоге не ужиться. Вот пан Богдан и увёл свою вольницу под московского великого князя, став из представителя Древней Руси основателем Окраины Руси Московской. А работёнка для его казачков находилась в Империи аж до самого XX века - и работёнка, всегда связанная с кровью. Русские ли они были? Да не вопрос!
А где ж тогда Украина? А там, где казачки её бросили - вместе с ними от торжествующего моральную победу над этнически русской Литвой польского шляхетства из вроде как единой Ржечи Посполитой под Москву так или иначе пришёл и Киев, и Смоленск, и Полоцк, и другие древнерусские княжества. Только былого величия Киевской Руси матери городов русских Киеву уже не могло достаться по определению. Но стали ли люди этих земель "нерусскими"? Отнюдь! Просто перешли в разряд народности с окраин государства. Принесли с собой культуру, усвоенную во время союзничества, более сохранившийся в отрыве от новообразовавшегося государственного языка славянский мягкий говорок, определённые бытовые привычки. И стали собственно отдельным родственным народом в рамках того, что постепенно оформлялось как империя. Русским пока ещё народом.
Для того, чтобы Украина стала отдельным государством, потребовались века... И не по собственной воле она стала таким государством. Это государство было создано Беловежским соглашением нескольких авантюристов, решивших стать "первыми в деревне, но не вторыми в столице". Фактически Украина тихо смирилась со свалившейся на неё незалежностью. В этом, кстати, отличие "старой" Украины-Малороссии от той же Западной Украины, вовсе не желавшей когда-то по некоему секретному пакту "добровольно входить в состав УССР", или тех же республик Прибалтики. Малороссия-Украина была в Империи, а потом и в СССР образованием скорее административным, где её статус республики был всего лишь признанием несколько отличающегося языка и бытового культурного уклада. Поздно включённая в неё "западенщина" приживалась долго и трудно, пройдя в критические военные годы через период того, что в том же СССР по отношению к иностранным колониям именовалось "национально-освободительным движением". Да-да, вот так оно и выглядит, это самое освободительное движение на практике - как воинство Степана Бандеры: "на плечах" завоевателей войти в "освобождаемые" земли, а потом бить и прежних, и новых захватчиков партизанскими методами, стравливая их и "убирая одних руками других". Мерзко и жутко? - Да. Как, впрочем, и любые войны.
Так вот, Украину сделали отдельным государством. Вопреки референдуму. Благодаря всеобщей растерянности и откровенной слабости верховного руководства страны. Сделали. В тех границах, которые так или иначе сложились к этому моменту внутри СССР. И с этого момента история Украины стала отдельной, самостоятельной историей - как история стран, некогда оказавшихся под властью Древнего Рима, после его падения стала именно их историей. Однако та же Англия отнюдь не утверждает, что когда-то её "поработила Италия". Просто римский период учитывается в её истории. Как и в истории Франции, Германии, Испании... Точно так же русский период мог бы учитываться в будущей истории Украины, а киевский перестал бы стыдливо ретушироваться в истории русской - если бы не началась "война идеологий", развязанная отнюдь не украинскими националистами.
Националисты одинаковы повсюду, и везде они доказывают, что их Родина - родина слонов и вообще всей мировой культуры. Кто их слушает, националистов? История чётко показала, что бывает с теми государствами, которые рискнут их послушать на полном серьёзе. Лучше всего их держать на коротком поводке, причём не чужих, а своих: чужие пакостят в чужой стране, а свои - в собственной. Прямо вот тут пакостят, можно сказать, дома. И могут так напакостить, что придёт международный трибунал, да не к соседям, а к нам... Увы, учиться на исторических примерах можно только тогда, когда эти примеры знаешь. А если у тебя на уроках истории и в кулуарных чаепитиях с сослуживцами одни только "кругом враги" и "все мечтают всех на..ть" - тогда да, тогда ошибки повторяются снова и снова. И тогда тем, кто на прежних ошибках чему-то, да научился, приходится признать существование тех, кто готов в сто пятый раз мужественно и героически наступать на те же грабли. И что-то делать, чтобы этими граблями рикошетом не прилетело по любовно выстроенным хрустальным дворцам. Потому что с другой стороны, со стороны потомков всё той же Орды, но уже восточного, мусульманского толка, тоже летят в сотый раз поднятые дурной головой, не дающей покоя ногам, очень тяжёлые грабли.
Справка по истории "польской интервенции":
Правление Ивана Грозного принудило "холопов" и мелких служилых людей массово бежать на дальние от Москвы земли, обретённые в результате завоеваний. Это отчасти обезопасило новые границы, но подорвало и экономику, и безопасность ближних к Москве земель, а волюнтаристская кадровая политика привела к противостоянию "старого" боярства, привыкшего править коллегиально с царём, и "нового", основанного Грозным и привыкшего к жёсткой вертикали власти. После смерти Ивана его потомок Фёдор оказался недееспособен. Бояре начали устраивать междоусобицы.
Править государством стал регент Фёдора, боярин Годунов. Он не стал улаживать боярские разногласия и как-то прикармливать "тяглецов" - то есть производящие слои населения, но начал поддерживать "служилых людей" и посадских - то есть горожан. После смерти Фёдора открылась вакансия на великокняжение. Годунов через выборы остался у власти. Последовавший вскоре страшный голодомор не был результатом правления Годунова, но сыграл свою роль. Число разбойников и "гулящих людей" сильно возросло.
Эти бандформирования, вместе с прежними вынужденными мигрантами на рубежах государства, поддержали движущегося на Москву Лжедмитрия I. К ним присоединились и мелкие бояре. После смерти Годунова Лжедмитрия всерьёз рассматривали в качестве претендента даже и сильные бояре. Его тепло приняли в Москве, но он предпочёл принимавших унизить, что и стало его главной ошибкой. После краткого воцарения он был захвачен обиженными боярами и убит. Царём выкрикнули Шуйского, который народу мотивировал своё избрание тем, что он Рюрикович.
Высокий род не спас от накопившихся проблем. Против царя поднял бунт в Москве один из бояр-конкурентов, Шереметев. В это же время и по окраинам государства пошли бунты, в том числе известное восстание Болотникова, объединившегося с казачеством и мелкими боярами. Бунтовала половина государства. Спасло Шуйского только то, что у дворян и холопов общих целей быть не могло. Бояре быстро вышли из бунта, и Шуйский уцелел. Он нанёс ответный удар, перетопив всех пленных, взятых войском на пути к ставке Болотникова в Туле, а потом затопив и город. В благодарность за победу он отдал почти треть государства на разграбление войскам, устроил празднование победы в Москве и на том дело закончил.
Но разбойная вольница никуда не делась. Быстро нашёлся Лжедмитрий II, он же Вор. Казачество и соседское шляхетство (с Польшей, поглотившей союзную Литву, был мир) пополнили ряды разбойничков. К ним присоединился и круг высокородных бояр, в том числе митрополит Филарет (Романов). Шуйский призвал на помощь Швецию. Ценой шведской помощи стал город Карела с провинцией, отказ от претензий на Ливонию и "вечный" военный союз против Польши. Последнее не прошло незамеченным, поскольку являлось косвенным объявлением войны. Поляки осадили Смоленск. Тут надо учесть, что русский, а потом литовский город Смоленск, вопреки заключённому с Литвой договору, за несколько десятков лет до того был после бомбардировки взят войсками Василия III, после чего пытался под литовское верховенство вернуться, но неудачно. Король Польши Сигизмунд призвал к себе "вольных шляхтичей" от Вора, часть послушалась, часть - нет. Боярам тоже было прислано приглашение - принять всей Москвой подданство Польши. Бояре попросили времени подумать, собрали "совет всей земли" и решили позвать на царство сына Сигизмунда, Владислава. По заключенному с королём договору предполагалось: 1) Владислав венчается на царство православным патриархом; 2) православие должно быть почитаемо по-прежнему; 3) имущество и права всех чинов остаются неприкосновенными; 4) суд совершается по старине; законодательную власть Владислав разделяет с боярами и земским собором; 5) казнь может быть совершена только по суду и с ведома бояр; имущество близких виновного не должно подвергаться конфискациям; 6) подати, собираются по старине; назначение новых делается с согласия бояр; 7) крестьянский переход запрещается; 8) людей высоких чинов Владислав обязан не понижать невинно, а меньших должен повышать по заслугам; выезд в другие страны для науки разрешается; 9) холопы остаются в прежнем положении.
Тем временем, с поддержкой шведов, племянник и главный воевода Скопин-Шуйский вошёл в Москву и снял с неё осаду войск Вора (к тому моменту уже бывшего мальчиком для битья со стороны своих "союзников"). Увы, молодому воеводе предложили самому стать царём. Он отказался, но царь об этом предложении узнал. После этого дядя к племяннику охладел, и недавний герой вскоре почему-то умер. Над войском встал брат царя Дмитрий, оказавшийся бездарным полководцем. Он пошёл на Сигизмунда, но не дошёл - его разбил гетман Жолкевский, направившийся после этого в Москву. По дороге гетман приводил к присяге Владиславу попутные города. С другой стороны к Москве шло недобитое войско Вора. Москва взбунтовалась и свергла Шуйского.
Боярство в Москве снова переругалось. В конце концов, только после того, как бояре решились, наконец, признать царём Владислава, в Москву вошёл Жоклевский. Москва присягнула Владиславу, но сначала "совет всей земли", собранный боярами из разных слоёв общества, подправил договор - в интересах боярства и духовенства. Договор отправили Сигизмунду на утверждение, но тот уже решил сам занять этот престол. Жоклевский, возглавлявший предвыборную кампанию Владислава, после этого известия из Москвы просто ушёл. Однако около 3000 поляков в городе остались.
Часть участников посольства к Сигизмунду вернулись в Москву подготавливать его избрание на престол. Они, а также "пропольское лобби" в Кремле и сами прибывшие под будущую коронацию поляки составляли временное правительство Великого княжества Московского. Оппозиция пыталась поставить во главе сопротивления грядущему "ополячиванию" патриарха Гермогена, но тот опасался на что-то решиться.
Только когда Вор умер и посольство к Сигизмунду распалось, Гермоген начал рассылать по городам "грамоты" с призывом идти "на поляков". В качестве аргументов он использовал патриотические и религиозные лозунги. Собралось войско из земских ополчений и казачества. Это войско постановило, что высшая власть должна принадлежать ему как "всей земле", а воеводы должны только исполнять то, что решит "вся земля". Однако внутри войска земство хотело окоротить своеволие казаков; те этого терпеть не стали, и в результате земцам пришлось бежать. Сигизмунд взял Смоленск, но тут ещё и "союзные" шведы взяли Новгород, а под Москвой казаки объявили сына Марины Мнишек, польской вдовы Лжедмитрия I, новым русским царём.
Вот тут и выступил Нижний Новгород. Отмежевавшись от казачества, нижегородцы Минин и Пожарский с земским межрегиональным ополчением вошли в Ярославль (о реакции властей Ярославля сведений не сохранилось), провели там три месяца, муштруя войско и пытаясь собрать Великий Собор, а затем вошли и в Москву. Московское временное правительство было недовольно, а потому изгнано со сторонниками оружно. Собор был созван, выборы - проведены. Консультировал выборщиков митрополит Филарет Романов.
Так и воцарилась династия Романовых. Сигизмунд хотел было идти на Москву, но понял, что это ему выйдет слишком дорого, и вернулся в Польшу.
С. Присекин. «Борис Годунов».
