Японское консульство в Иркутске
Русско-японские отношения – важная и противоречивая часть нашей истории, каждым своим витком развития приковывающая внимание миллионов людей.
Многие проблемы наших стран остаются нерешенными до сих пор. Чтобы ответить на стоящие перед нами вопросы, необходимо вернуться к прошлому, и понять, как зарождались русско-японские отношения, почему в отношениях между нашими странами наступали паузы или конфликты, как наши предки находили из них выходы. Нам, иркутянам, не надо далеко идти в поисках доказательств истории или каких-либо тайн - Иркутск с самого начала русско-японских отношений принимал в них активнейшее участие, и сейчас перед историками остаются «темные» страницы, одна из них – Японское консульство.
Немногие в нашем городе знают, что разведка в различных формах существовала и в Иркутске. В начале 20 века ее осуществляли дипломатические миссии различных стран. Японское консульство было создано для защиты прав и покровительства японцам, жившим в Иркутске в годы Первой мировой войны. В разные годы консульство носило разные названия: первоначально – японское консульство (миссия) или колония, также название дип.представительства. С конца 1918г., в связи с интервенцией и вступлением в город японских дивизий, его именовали уже военной миссией.
Первое упоминание о консульстве датировано 14 мая 1915 г., когда его сотрудники приняли участие в шествии к памятнику Александру III. Здание, где располагалось генеральное консульство Японии в Иркутске, - двухэтажный серо-зеленый деревянный особняк, - сохранилось и сейчас. Оно находится по левой стороне от центрального выхода со стадиона «Труд», недалеко от бывшей Большой улицы (Карла Маркса). Примерно в этом районе находились английская (дом со львами на Степана Разина, 40), и французская миссии (ныне - пивбар «Ефимыч»), около цирка располагалось датское консульство (в здании телеграфа, построенного датчанами), с 1918 г. в Иркутске существовало представительство США, есть упоминания о представительствах Италии, Швеции, существовала Латышская колония и клуб, Китайское консульство, греческое консульство и польская миссия. Вице-консулы и консулы этих колоний входили в так называемый Консульский корпус. Корпус несколько раз преобразовывался, как например в мае 1918 г.: тогда в него входили только штатные консулы - французский Г.Ф. Буржуа, США - Д. Макгауан, китайский консул Вей-бо, Японии - вице-консул Сугино, Великобритании - граф К. Неш (Нош), датчанин И.С. Меллер-Гольст, бельгийский консул г-н Стравинский. Старшиной корпуса был генерал Буржуа. Корпус занимался решением вопросов относительно иностранных граждан, мог потребовать от властей официальных объяснений или содействия, печатал свои объявления в газетах, например, в июле 1918г. он запретил на некоторое время иностранным подданным всякую торговлю в Иркутске, а ранее, 22 декабря 1917 г., провел заседание относительно происходивших тогда в Иркутске событий. В Совет рабочих депутатов было послано известие, что в случае насилий над иностранцами они будут просить свои правительства оказать содействие. Корпус также повлиял на некоторые аспекты жизни иркутян: 26 ноября 1918 г. в Иркутске по требованию иностранных консулов за публикацию прогерманской статьи была закрыта газета «Дело»» - большая часть стран, представленных консулами, находилась в состоянии войны с Германией, и консулы были оскорблены этой статьей. В 1919-20 г. Корпус вступил в контакты с большевиками, вел с ними официальные переговоры.
Японское консульство занималось банковскими операциями при участии японских банков, установлением курса йены и содействием в приобретении валюты. К примеру, в сентябре 1918 г. к консульству за содействием обращался городской голова. Вот некоторые данные о стоимости 100 йен: 1914 год – 93 коп., май 1917 г.- 1 р. 60к., август-сентябрь – 3.50-5.50 р., октябрь-декабрь – 8.10-10 рублей. В задачи консульства также входило оказание поддержки предпринимателям, коммерсантам, японским военным и путешественникам, обеспечение безопасности подданным. 5 сентября 1916г. консульство в Иркутске посещал японский принц Канин.
В апреле-мае 1918 г. в Восточной Сибири наблюдалось явное усиление деятельности зарубежных дипломатов. Иркутск и другие сибирские города буквально наводнили эмиссары всевозможных миссий, особенно военных. Они изучали военно-политическую обстановку в регионе, настроение населения, положение Советов, состояние их Вооруженных Сил, а также устанавливали контакты с руководителями антисоветского подполья и, используя свою дипломатическую неприкосновенность, осуществляли связи между подпольными организациями различных городов. Большинство этих эмиссаров и были сотрудниками вышеназванных консульств. Кроме мирных задач японское консульство занималось и совсем не консульскими делами - японская миссия была одной из самых крупных разведывательных баз Японии в Сибири. Японская разведка проникала в Сибирь еще в 19 веке - тогда это было необходимо Японии в целях подготовки надвигавшейся русско-японской войны. Интерес к региону диктовался не только военно-экономическими факторами, но и тем, что японские ученые в то время пришли к выводу о сибирской прародине японского народа. Другая идея императорской военщины - создание великой японской империи от океана до океана. В Иркутске один из первых эпизодов японского шпионажа произошел в ноябре 1913г., когда денщик командующего войсками иркутского военного округа передал секретные сведения о нахождении русской армии и был задержан. Консульская и дипломатическая разведки напрямую подчинялись министерству иностранных дел (т.н. информационному департаменту министерства). Экономическая разведка, осуществляемая при посредстве торговых и транспортных фирм, концессионных предприятий и разного рода коммерческих агентов, в основном контролировалась генеральным штабом. Финансирование и организация этой разведки находились в руках крупных капиталистов или монополистических объединений, настроенных извлечь выгоды из сложившейся ситуации. Названные органы имели своих резидентов-нелегалов, которые с помощью собственной агентурной сети собирали необходимую центру информацию.
Японская агентура в царской России, пользуясь благоприятной конъюнктурой - «союзническими» взаимоотношениями, держала себя особенно нагло. Прикомандированный к русской армии японский офицер и сотрудник консульства Араки Садао, который известен как наиболее неистовый пропагандист антисоветских авантюр, был настолько явным шпионом, что даже царская жандармерия вынуждена была арестовать его в 1916 г. в Иркутске. Только официальное положение Араки и нежелание царских властей подрывать союзническую дружбу с Японией освободили его из-под ареста. 16 февраля 1918 в Иркутск прибыл новый вице-консул японского консульства Сугино. Он - основатель и руководитель всей сети японской разведки в Иркутске и других городах Сибири. Его заместители Минами и Танака осуществляли ответственные вербовочные операции. Остальной аппарат сплошь состоял из разведчиков и специалистов японского генштаба. Японцы, помимо сбора общих данных, занимались вербовкой агентуры среди офицеров, а также среди участников антисоветского подполья. Так как сибиряки не могли из-за расовой схожести различать китайцев, корейцев, японцев, их тоже стали использовать в качестве агентуры - благо тогда они проживали в Иркутске в большом количестве. Больше того, японцы были сами заинтересованы в заселении приграничных сибирских районов представителями этих стран. Китайцам и корейцам, пожелавшим переселиться на чужбину, они платили деньги. Те оседали в сибирских городах, и со временем некоторые из них открывали там частные предприятия. Например, в Иркутске китайцы содержали ресторан, прачечные, магазины и аптеки. Такой китайский ресторан, находившийся на углу улиц Солдатской и Арсенальской (ныне - Грязнова и Дзержинского), стал для японцев постоянным местом посещения, где они и осуществляли вербовку агентов. Под контролем японцев также находились японская прачечная Мори, на углу ул. Арсенальной и Ланинской, несколько докторов (Наримау, Оцубо, Симони, Токуома и др.), лечивших венерические болезни и т.п. Вероятно, что они тоже работали на консульство, собирая всю возможную информацию. Но все историки, изучавшие историю японской разведки, отмечают, что особое место в своей шпионской деятельности японское консульство отводило доктору тибетской медицины китайцу Хану. На улице Графа Кутайсова (ныне - Богдана Хмельницкого), в левой части каменного здания, не сохранившегося до наших дней, до революции существовал пункт, предоставляющий всем желающим новомодные медицинские услуги иглоукалывания и т.п. На самом деле его владелец доктор Хан являлся резидентом японской разведки и свое роскошно обставленное заведение удачно использовал как прикрытие для выполнения секретных заданий. Он создал китайский филерский разведаппарат, который состоял из мальчиков - чистильщиков обуви (или взрослых китайцев, многие из которых возможно даже не были образованы). Они отслеживали передвижения по улицам города ответственных чиновников и большевистских военачальников и докладывали своему хозяину о каждом их шаге. Доктора Хана, а вместе с ним и японскую разведку, прежде всего интересовало, посещают ли они публичные дома, а также их пристрастие к алкогольным напиткам.
В сложившейся обстановке требовалось предпринять срочные меры для обеспечения государственной безопасности от спецслужб зарубежных стран. Организатором разведывательной и контрразведывательной службы Центросибири стал кадровый русский разведчик и контрразведчик, бывший штабс-капитан А.Н. Луцкий, известный деятель гражданской войны в Сибири, оказавшийся сразу после революционного переворота в нашем городе. Первая русская разведслужба была создана в ноябре 1917 года в Иркутске в связи с угрозой японской оккупации, начав действовать, когда в Иркутск еще не прибыл г-н Сугино. Разведка Луцкого начала работать среди японцев, чтобы не допустить захвата страны. Так уж сложилось, что за три года до образования в 1920 году иностранного отдела ВЧК, прообраза нынешней Службы внешней разведки, А. Луцкий создал эффективную систему разведки среди японских оккупантов. В Российской империи разведывательного департамента не существовало. Лишь после поражения в русско-японской войне Генштаб принял решение создать спецслужбу. В 1910 году при нем открываются первые разведкурсы. Предполагается, что именно англичане стали первыми инструкторами. Эти курсы и закончил штабс-капитан Алексей Луцкий. Перед отъездом в Японию, где он фактически стал первым русским резидентом, Луцкий приезжает в Иркутск. Здесь в Географическом обществе он подробно изучает нравы и быт японцев, учит язык. В Токио Луцкий едет под видом торгового атташе и журналиста. В 1917-м русского резидента в Харбине отзывают на Родину. Революцию он встречает в Иркутске. Нарастает угроза оккупации Дальнего Востока Японией. Профессиональный разведчик создает в городе первую в России спецслужбу при Восточно-Сибирском военном округе.
Практически сразу же спецслужбы принялись за работу. Им удалось раскрыть и обезвредить весной 1918 г. японскую шпионскую сеть в Иркутске. Харбинской резидентуре удалось узнать о нелегальном прибытии в этот город двух японских офицеров из Токио и о том, что они готовятся к переброске в Сибирь в районах Борзи или Кяхты. На этих направлениях пограничный отдел Сибвоенкомата устроил специальные засады. Спустя некоторое время в Кяхте удалось задержать двух подозрительных лиц, выдававших себя за монгольских аратов. При обыске арбы, на которой они ехали, был обнаружен тайник. В нем - большая сумма денег и тайнопись с адресами. Взятые с поличным, задержанные признались, что они являются офицерами разведки японского генштаба Абэ и Дзегино. В их задачу входило прибытие в Иркутск, установление связей с местной японской резидентурой. Бумаги расшифровали и вышли на консульских агентов, продававших японцам секреты. Среди них оказались такие фигуры, как начальник топографического отдела штаба военного округа, передававший японцам секретные картографические материалы и документы по состоянию железнодорожного полотна. В процессе следствия удалось установить роль японского консульства в Иркутске в организации шпионажа и связи антисоветского подполья с атаманом Семеновым. 17 апреля 1918 г., в гостинице, при попытке получить доступ к документам Сибвоенкомата были задержаны японские граждане Минами (делегат Японского министерства земледелия и торговли), Танака и глава японской резидентуры вице-консул Сугино, а также их сообщница Корнилова-Капустина, через которую шпионы планировали получить необходимые им сведения, за которые они готовы были платить большие деньги. Об арестах стало известно иркутским японцам, они пытались откупить найденные документы, а арестованных освободить. Также они пытались напасть на охрану. Всплыла история, когда Сугино пытался через подложный паспорт вывезти на Восток бельгийского офицера. Об этих событиях написали практически все газеты Иркутска, консульство было скомпрометировано. Через несколько дней контрразведчики арестовали еще ряд японских шпионов во главе с бывшим полковником С.Ф. Дитмаром. У полковника при обыске нашли копии секретных документов штаба ИВО, топографические карты различных районов Сибири, в т.ч. Приморья, а также письмо на имя начальника японской военной миссии с просьбой об ускорении интервенции. Среди разоблаченных агентов наиболее высокопоставленным шпионом оказался начальник военно-топографического отдела штаба ИВО бывший полковник Н.П. Корзун, который периодически замещал начальника окружного штаба и имел доступ к самым секретным документам. Но в результате белогвардейского восстания 13-14 июня 1918 г. из Иркутской тюрьмы были освобождены все японские шпионы и контрреволюционеры. Вице-консул Сугино был отпущен раньше, имея дипломатическую неприкосновенность, возможно, на некоторое время он был выслан в Японию; вновь сведения о его пребывании в Иркутске есть уже с августа 1918г.
Описанная выше операция являлась наиболее успешной и значительной операцией пограничного отдела Сибвоенкомата. Она была одной из самых первых успешных контрразведывательных операций новых органов госбезопасности. Японская разведка была вынуждена на время отступить.
Разведка Луцкого выработала свои методы борьбы: агенты действовали под видом коммерсантов и кооператоров. У его сотрудников в Сибири и на Дальнем Востоке были разбросаны торговые предприятия, причем коммивояжеры были удачливы и «ворочали» большими деньгами. По работе они широко контактировали с восточными торговцами и военнослужащими оккупационных войск. Офицерам хотелось жить широко, и разведчики давали в долг крупные суммы своим новым знакомым. Когда же наступал черед расплаты, многие из японцев предпочитали оказать информационные услуги. «Коммерсанты» все глубже внедрялись в агентурную сеть японцев, а сам разведцентр для конспирации перевели из Иркутска на станцию возле нынешнего Улан-Удэ. В Маньчжурии действовал помощник Луцкого, Ю. Барановский, внедренный в японскую агентурную сеть. Только в 1920 году руководитель японской контрразведки генерал Ояма выяснил, кто стоял за провалом в России. За русскими разведчиками началась настоящая охота. Их схватили во Владивостоке. Японцы уготовили им мученическую смерть - 5 апреля 1920-го обоих сожгли в топке паровоза вместе с Сергеем Лазо и захваченными в плен революционерами. Однако созданная Луцким сеть резидентур продолжала действовать и после его гибели.
После начала японской интервенции во Владивосток (апрель 1918г.), из Иркутска уехало много японских семей, но вскоре они вернулись. Была запрещена торговля и всякие сношения с Японией. 29 апреля консул обращался в Иркутский Исполком с предложением возобновить отношения, т.к. это ускорит признание Японией Советской власти, но получил ответ, что пока Советская власть не будет вести переговоров, т.к. адмирал Като может предпринять еще какой-либо неосторожный шаг (Като - адмирал японского флота, руководил высадкой десанта).
В августе прошел слух об отзыве Японией своей миссии из Иркутска, но это оказалось провокацией. Консул заверял, что ничего не нарушит союза Японии и Сибири, связанного общими интересами настоящего и будущего.
Японские войска продвигались до Иркутска, и уже 12 октября отряд во главе с генералом Муто и части 3-й дивизии генерала Оба Дзиро вошли в Иркутск, произведя впечатление своей выправкой и выносливостью солдат. По городу были расклеены объявления, что отряд вызван для надобностей военной миссии. Вслед за войсками в Сибирь приехало много других японцев, в основном коммерсантов. В 20-х числах в Иркутск прибыл флигель-адъютант императора Японии, полковник Накада. Полковник передал благодарность японским войскам за труды, понесенные ими на Дальнем Востоке, побывал в казармах, осмотрел Иркутск. Японцы и их отряд праздновали свои праздники, жили нормальной жизнью, вернулась часть уехавших японцев. Иркутск стали посещать другие высокопоставленные чиновники - для них проводились обеды с приглашением иркутских властей, смотры войск: 28 июня 1919 г. в Иркутске состоялся смотр кадетов Неплюевского и второго Оренбургского кадетского корпусов, эвакуированных в наш город. Своим молодцеватым видом и отличными знаниями кадеты произвели великолепное впечатление на смотре, проведенном корпусам Японской военной миссией и делегатами японского парламента. Майор Такашиха передал 100 винтовок системы «Арисаха» кадетам для обучения. Так, в 1919 г. недавно образовавшийся Иркутский университет посетил делегат японского общества изучения России г. Оссэ. Общество надеялось завязать контакты с учеными университета, но они не получили развития.
Присутствие японских войск в Сибири во время гражданской войны воспринималось населением неоднозначно. Достаточно сказать, что иркутский епископ Зосима именно с ними связывал восстановление порядка и спокойствия в регионе. Позднее он пытался переправить в Японию мощи святого Иннокентия. В 1919 г. представители союзников при Колчаке пытались остановить наступление Красной Армии именно силами японских войск. Предполагались отправка 3-й дивизии для обороны Омска и замена чехословацкого корпуса японцами. Но японская армия ограничила свою миссию защитой Забайкальской железной дороги.
В июле 1919г. консульский корпус принял решение отправить японский отряд для задержки большевиков, но отряд так и не выехал. Отряд продолжал тренироваться на Петрушиной горе. В Иркутск прибыли еще несколько рот и отрядов интервентов различных стран (американцы и англичане, есть упоминание и про китайцев). Японское консульство вновь продолжало играть роль в Иркутске: в ноябре власть в городе взял Политцентр, эсеро-меньшевистская организация, созданная в период колчаковщины (председатель - эсер Ф. Ф. Феодорович). После взятия Омска Красной Армией (ноябрь 1919) и бегства колчаковского правительства в Иркутск Политцентр стал готовить переворот под флагом Учредительного собрания. Его руководители установили контакт с находившимися в Иркутске военными миссиями французских, английских, японских, американских интервентов, с командованием чехословацкого корпуса. 20 января 1920 был создан Иркутский ВРК (председатель - большевик А. А. Ширямов), к которому перешла власть в городе. Влияние Политцентра быстро падало, и 23 января он был распущен. С 23 декабря по 5 января 19-20гг. японцы захватили под свои нужды пароход «Александр I»`, осуществлявший переправу в Иркутске. События едва не закончились кровопролитием. Когда же пароход был возвращен в пользование города, и с него был спущен флаг, 6-7 января к представителям Политцентра явился представитель миссии, с заявлением, что произошедший спуск флага - оскорбление Японии и японского народа, и потребовал, чтобы были найдены виновные. Политцентр обещал передать дело комиссии (вскоре оно было закрыто – японцы ушли из Иркутска).
30 декабря 1919г. из Читы возвращаются в Иркутск японские войска. 31 декабря в город вошли семеновские части, первым делом поприветствовавшие своих союзников - японцев, маршем пройдя по Большой улице до Японского консульства. 10 января, в связи с приближением большевиков, японцы начали снимать с телеграфных столбов проволоку, часть японцев начала покидать город. 15-16 января японцы заняли вокзал. На вокзале стояло 5 рот при 2 орудиях (у Н. Романова данные о 4 орудиях и 5 пулеметах). Это нервировало 53 и 54 иркутские полки и городское общество. На предложения покинуть город, ввиду того, что никто не может поручиться за последующие обстоятельства, японцы отвечали, что уйдут, лишь когда получат приказания с Запада, от высшего командования. Переговоры с начальником японского отряда Кономо долго не давали результатов, лишь 18-19 января японцы отошли до Михалевой. В это же время бежал доктор Хан через Байкал вместе со своей любовницей Еленой и сыном. С 16 января 1920г. японцы несли гарнизонную караульную службу по Иркутску, совместно с русскими войсками. 19 января почти все иностранные миссии покинули Иркутск, американцы даже передали медикаменты больнице.
В ситуации революционного хаоса отношения между русскими и японцами в Иркутске обострились даже на бытовом уровне. В январе совместные патрули практически перестали выходить на посты. Японцы отступали на Восток, одновременно было ликвидировано консульство. Японская миссия в Иркутске перестала существовать. В январе 1920 года в его здании на первых порах разместился особый отдел 5-й армии. В последующем оно было передано в ведение медицинского института, а недавно отреставрировано и продолжает служить людям.
Вплоть до 1940-х годов на здании, где располагалось лечебное заведение д-ра Хана, продолжала висеть табличка со странной надписью: «Доктор тибетской медицины Хан».
Японское консульство просуществовало в Иркутске почти 5 лет, все годы занимаясь как помощью японцам, проживавшим в Иркутске, так и шпионажем, за что в большинстве своем консулы не были наказаны. Максимум, что приходилось им пережить – высылку на Родину, или недолгий арест, до «досрочного освобождения». И русское, и советское правительство, и иркутский Политцентр не хотели портить отношений с Японией - это значило перерастание любого конфликта в новую войну, к которой Россия, в отличии от Японии, не была готова. Поэтому консульство и существовало так вольготно. Но в 1918 г. миссия все-таки вынуждена была на некоторое время отступить - разоблачение, пусть и с дальнейшим освобождением шпионов, серьезно скомпрометировало ее деятельность, и заставило сотрудников на некоторое время отойти от дел шпионажа. Арест шпионов на некоторое период приостановил развед. деятельность Японии в Восточной Сибири, перекрыв крупный канал связи. Но Япония потеряла немногое - ее разведчики находились практически во всех городах Сибири, снабжая ее новой и новой информацией.
Подобными действиями занимались практически все иностранные представительства в Иркутске, так что ответственность за нанесенные разведслужбами иностранных держав преступления должна распределяться равноправно. Маловероятно найти виновных в тех или иных событиях, еще труднее определить им должное наказание. Консулы знали, чем им предстоит заниматься в Сибири, про опасности гражданской войны. Но и японцы, и русские, служили каждый своей Родине. Консульство активно вмешивалось в дела города, всегда было в центре событий. Консул в Иркутске был яркой фигурой, и не только из-за событий, происходивших в те годы. Миссия действовала по приказу правительства, японское усердие и трудолюбие особенно проявлялись на консульской работе. Хотя консулы и покинули Иркутск, но в чем-то они выполнили поставленные правительством и разведкой перед ними задачи. До сих пор неизвестен весь состав миссии. Шпионаж существует уже сотни лет, он затронул большинство городов мира, и Иркутск не стал исключением.
В наши дни возобновляются разговоры о необходимости создания Японского консульства в Иркутске. Сейчас консульство Японии расположено в Хабаровске, но и Япония, и Иркутск рассматривают возможность создания консульства в ближайшие годы.
При написании данной работы были использованы материалы работ Г. Белоусова, Ю. Дорохова, В. Дацышена а также иркутские газеты с 1913 по 1921гг. Хочется выразить отдельную благодарность моему руководителю - профессору С.И. Кузнецову, а также всем тем, кто оказывал мне помощь и поддержку при написании данной работы.
Александр Перевалов,
Журнал Паритет
