Игорь Олзоев: Народ – это язык и религия

Шаманизм – от этого слова веет чем-то таинственным, уходящим вглубь веков. Однако древние верования не спешат становиться частью истории, а прибайкальские шаманы объединяются в совет и обсуждают, например, вопросы воспитания молодежи. Мы же, жители Прибайкалья, вне зависимости от национальности и вероисповедания, завороженно слушаем легенды и бурханим в святых местах. Что это?

Тяга к национальному колориту? Или детская вера в чудо, которая живет в душе почти каждого взрослого человека? Кто они – современные шаманы? Об этом газете «Областная» рассказал председатель совета шаманских общин Прибайкалья Игорь Олзоев.

– Игорь Владимирович, зачем шаманы объединились в совет?

– В истории шаманизма создание совета общин – случай уникальный. Наверное, такую меру продиктовали время и тот факт, что многие наши традиции за советский период были утрачены.

Раньше наш народ жил только в своих улусах и долинах, а сейчас бурята можно встретить везде – от Владивостока до Калининграда. Тогда каждый шаман был защитником своего поселения, рода и племени. Их объединяла вера и принадлежность к одному народу, а желание защитить своих людей от территориальных или ментальных притязаний соседей, напротив, разобщало. Но сейчас у бурят все изменилось, от принципа территориального деления до жизненного уклада. Причина тому – неизбежное влияние европейской и восточной культур.

– Говорят, в Прибайкалье буряты были подвержены меньшему влиянию, например, того же буддизма, чем в соседней Бурятии.

– Это верно, по сравнению с бурятами, живущими по другую сторону Байкала, на нас очень мало влияла тибетская, монгольская и китайская культуры. Гораздо более сильное влияние на нас оказала русская культура. Кстати, у прибайкальских бурят самый архаичный язык и вера – шаманизм. Они почти такие же, как тысячелетие назад.

– Этнографы говорят, что у прибайкальских бурят очень сложный пантеон богов, во многом схожий с греческим.

– Да, это так. Но коренное отличие шаманизма от других религий в том, что мы никогда не обращаемся к высшим богам напрямую. Когда шаман проводит обряд, он призывает ближних духов – покровителей рода и местности, в которой живет человек, или «царей» этой земли, то есть определенной большой территории, например, района. А над этими меньшими духами стоят хааты – «цари», «покрывающие» – оберегающие – всю Прибайкальскую землю, начиная с Тункинских хребтов и заканчивая Енисеем и Леной. Над ними стоят тэнгрины – небесные божества, мы почитаем 55 западных и 44 восточных. А над всеми младшими и старшими духами – отец Вечное синее небо, которое никогда не меняется, и мать Широкая земля. И если присмотреться внимательнее, суть нашей веры немногим отличается от других мировых религий.

– А почему вы избегаете обращаться сразу к высшим духам?

– Мы верим, что покровители рода быстрее откликнутся на людской призыв, ведь наши проблемы, как правило, не мирового масштаба. Мы не считаем себя достойными, но верим, что наш призыв по иерархии дойдет к высшим божествам через младших духов. Только собираясь большим тээлганом, мы можем обратиться к старшим духам.

– С какими проблемами сегодня люди обращаются к шаману?

– С любыми житейскими вопросами, от здоровья и брака до проблем в бизнесе.

– Игорь Владимирович, а как вы сами стали шаманом? Ведь вы современный человек, с высшим образованием.

– Да, раньше я был атеистом, поскольку вырос в советское время. Пионерия, комсомол, я и партийным работником был… Но вы знаете, есть такое понятие – шаманский корень, «утха». Это род, в котором из поколения в поколение рождается отмеченный ребенок.

Я сам из Осы, и до меня в нашем роду был шаман Владимир Таров, у которого, кстати, восемь детей. Но когда я приехал на родину – я тогда работал в Бурятии и к тому времени уже окончил академию в Москве, – он мне сказал: чашу мою ты будешь держать. Я очень удивился, ведь я ничего не умел, не знал обрядов, у него же было столько наследников… А когда он ушел в иной мир, у меня начались неприятности, стали сниться странные сны. Впервые в жизни тогда я увидел цветной сон – прапрапрабабушку Дуулан Тоодэ, одну из прародительниц нашего шаманского рода, которая имела все девять посвящений. Она передала мне какую-то чашу. Сначала я забыл про этот сон, неприятности увеличивались. А потом ко мне стали обращаться люди. Я сначала отнекивался, а затем понял, что это мое предназначение.

– Почему отказывались?

– Ведь меня никто не спрашивал, хочу ли я обладать этими способностями. Быть шаманом – не самая лучшая доля, особенно для человека семейного. Ты близким не принадлежишь, не можешь быт нормально устроить. Люди приехали провести обряд, и ты должен все бросить... А обряд проходит по наитию, ведь у нас нет письменных источников. Это как вдохновение – твои слова должны литься, как вода из ключа. И всегда частицу своей жизни отдаешь человеку, который обращается к тебе за помощью. Ритуалу можно научить каждого, так же как любого можно научить держать карандаш и кисть. Но художниками становятся немногие.

– У бурят есть черные шаманы и белые, значит ли это – добрые и злые?

– Не совсем. Я, например, из большого рода черных шаманов. Покровитель моего рода от черных тэнгринов. Считается, что черный шаман может ставить защиту от злых духов. Но будет он творить добро или зло, зависит от его личности, ведь в каждом человеке борется черное и белое. А между ними еще много полутонов.

– Вернемся к совету шаманских общин Прибайкалья. Расскажите, кто в него входит?

– Сейчас у нас существуют две шаманские общины. Сахилгаан – в переводе с бурятского языка «молния» – объединяет эхирит-булагатских и баяндаевских шаманов. Бургыд – что значит орел – осинских и боханских. Совет выполняет объединяющую функцию и призван сохранять и восстанавливать обрядовые традиции бурят. В совет шаманских общин входит 12 человек. Они курируют все шаманское движение в Прибайкалье, включая Тункинскую долину. Кстати, у нас более 100 лет не проводились общеплеменные тээлганы. А за время нашего существования, за год, мы провели молебен хозяину Иркутска, который заодно является хозяином торговли, и ердынский тээлган.

– Кстати, когда будут ближайшие Ердынские игры?

– Ердынские игры бурятских и тюркских родов, которые когда-то жили вокруг Байкала, проводятся раз в четыре года у священной горы Ерд в Ольхонском районе. Во время них проходят спортивные соревнования, ехор и большой тээлган. В прошлом году мы собирались их провести, но власти поставили нас перед выбором – либо Сурхарбан, либо Ердынские игры. Нам кажется, что такой подход неверен, затраты на игры небольшие, а польза от них велика. Ердынские игры, единственные в своем роде, могли бы стать брендом Иркутской области. Судите сами, на них приезжают калмыки, алтайцы, якуты, монголы, тувинцы и представители других народов. В этом году мы силами совета шаманских общин Прибайкалья провели большой ердынский тээлган, на который собралось около 2 тыс. человек. Хоровод вокруг горы Ерд сомкнулся, и обряд состоялся.

– Что это означает?

– Благополучие, покровительство духов. Но важен не только религиозный смысл действа. Такие мероприятия имеют огромное культурное значение. Ведь что такое народ? Это язык и религия. Шаманские призывания – молитвы, легенды – те же стихи и песни, в которых заключена мудрость многих поколений, кодексы чести, заповеди. Главная задача совета шаманских общин – чтобы бурятский народ не забывал свои традиции. Младшие уважали старших, родственники не бросали сирот и стариков. А со временем мы, возможно, восстановим многие обряды.