Уроки истории: легитимная Госдура 1815 года

Империя Наполеона рухнула, не выдержав гнета бесконечной захватнической войны и все возрастающих амбиций самодержца. На смену бонапартистскому Левиафану пришел "белый" режим Реставрации, лозунгом которого стали слова: "Мир, конституция, стабильность".

Франция. 1815 год.

Зверь, наконец, повержен и затворен на отдаленный остров в Атлантике. Конечно, победа над чудовищем далась дорогой ценой. Страна стоит в руинах - еще недавно под скипетром Парижа была половина Европы от Неаполитанского королевства до Москвы, а теперь уничтоженные, казалось, пруссаки поднимают голову, мечтая о мести, и лорд Веллингтон стоит со своим 150-тысячным корпусом всего в нескольких переходах от столицы.

Франция разорена и обескровлена. 700 миллионная контрибуция выжимает из казны последние соки, а цвет нации, лучшие люди гниют в земле, перемолотые жерновами Лейпцига и Бородино.

Но все это не так важно. Враг изгнан и стране пора смотреть в настоящее. Стране нужна стабильность и легитимная власть. Стране нужен хозяин.

Во Францию возвращаются Бурбоны и все те, кто сумел выжить в аду 89-ого года, на плахах Робеспьера и полях Наполеоновских войн. Ненавистное трехцветное знамя, каждой своей полосой напоминающее о Конвенте, гильотине и изгнании, забыто, как страшный сон. Над Версалем вновь веют лилии.

Народ - эту неразумную чернь, так легко купившуюся на сладкие речи Мирабо и злой гений Героя Тулона - требуется раз и навсегда привить от революции. Что и воплощается в жизнь со всей решительностью. Политическая реакция проникает во все сферы жизни: раздача орденов и постов аристократам и эмигрантам, гонения на чиновников и офицеров времен Империи становятся общим местом. Принимается закон, согласно которому огромные земельные угодья, находящиеся в государственной собственности после Реставрации, возвращаются бывшим феодалам.

Осенью 15-ого года проходят выборы в государственный парламент. 350 мандатов из 402 получают ультрароялисты - крупные помещики, представители старинных фамилий, а также ловкие люди, вовремя прикинувшие куда дует новый ветер. С первых же дней депутаты выказали столь консервативные и реваншистские настроения, что даже Людовик XVIII отозвался о господах законодателях - "Chambre introuvable", "Бесподобная палата".

Депутаты кичатся тем, что они "более последовательные монархисты, чем сам король". Бесподобные господа не скрывают, что намереваются вернуть во Франции "добрые дореволюционные времена". Старой и новоявленной знати возвращается господствующее положение, католическая церковь восстает из пепла и приобретает влияние едва ли не большее, чем это было до 89-ого года.

"Бесподобная палата" стремиться помочь католическим деятелям во всех начинаниях. Разрабатываются и принимаются законопроекты об увеличении бюджета на содержание Церкви. Более того, Церкви вновь разрешают владеть землей, ей возвращают леса, функции по контролю гражданского населения и вопросов образования.

На фоне столь последовательно выстраиваемой в Париже вертикали власти на юге Франции начинается так называемый "белый террор". Банды роялистских разбойников, возглавляемые молодыми людьми, выходцами из дворянских семей (или выдающими себя за таковых) учиняют многочисленные налеты и казни.

Эти аристократы новой волны мало походят на рафинированных дворян эпохи рококо. За время войн и революций они изрядно прибавили в гоноре, но подрастеряли в манерах. Нагловатые молодые люди и их "подруги" устраивают дебоши в злачных заведениях, задирают прохожих и не гнушаться пустить в дело кулаки. Когда зарвавшегося молодца из числа "золотой молодежи" припирают к стенке он не стыдится прикрыть шкуру богатой родословной и принять заступничество короны.

Страну, между тем, трясет. В Ниме, Марселе и некоторых других городах проходят масштабные гонения на протестантов и мармалюков (арабов). Число жертв этих погромов переваливает за тысячу человек. Слова "якобинец" и "либерал" становятся запретными. Только за подозрение в скрытой симпатии к "либералам" человека могут бросить в тюрьму или даже убить.

В январе 1816 года принимается эдикт, наказывавших "цареубийц" пожизненным изгнанием за границу. Теоретически под "цареубийцами" понимаются только те, кто так или иначе участвовал в казнях королевской семьи Людовика XVI и семей крупных феодалов, однако на деле жесточайшим преследованиям подвергаются тысячи людей, занимавших высокие посты при Конвенте и Империи.

Среди арестованных, расстрелянных и линчеванных оказываются многие выдающиеся деятели своего времени. Военные суди и чрезвычайные трибуналы выносят около 10 тысяч обвинительных приговоров. Маршал Брюн погибает, пав жертвой самосуда в Авиньоне, из армии с позором увольняются маршалы Даву, Массена, Сульт. За пределы Франции выдворен крупный деятель начала века Жозеф Фуше, из страны бежит гений-живописец Луи Давид. Своего поста лишается даже вечный "хамелеон" Талейран.

Доходит до того, что далеко не самые прогрессивные монархисты стран-победительниц Наполеона начинают давить на власти Франции, дабы унять роялистский разгул, грозящий Европе новыми революционными потрясениями. Так русский министр иностранных дел пишет премьер-министру Франции герцогу Ришелье: "Дебаты, имевшие место в вашей палате депутатов производят возмутительное впечатление. Если путем новых выборов вам не удастся достигнуть лучшего состава палаты, то можно ждать больших несчастий".

Однако депутаты и ультрароялисты входят в деспотический раж, их уже не унять. В день казни маршала Нея - безусловного национального героя, "храбрейшего из храбрых", статую которого в центре Парижа до сих пор почитают французы - один из бесподобных народных избранников позволяет себе так оценить событие: "Еще две или три маленьких виселицы, и Франция будет спасена".

К середине 1816 года общее число репрессированных по политическим мотивам достигает нескольких сотен тысяч человек...

Послесловие

Менее чем через год после выборов по всей стране начались народные брожения. Людовик XVIII Бурбон был вынужден распустить свою "Бесподобную палату". По выражению известного французского историка Тьебо: "Он (король) твердо решил умереть на престоле, и у него хватило ума и благоразумия, чтобы осуществить свое желание на деле".

А еще через несколько лет во Франции произошла очередная революция. Реакционный режим роялистов был сметен окрепшим средним классом. Буржуазия, жители городов, зажиточные крестьяне заявили о своих правах и поднялись с колен. Страна уверено двинулась в сторону просвещенной парламентской республики. С этого пути Франция не сходит до сих пор.