Алексей Поляринов: «Не хочется становиться мудаком, который возомнил себя Львом Толстым»

На фестивале «КНИГАМАРТ» в Иркутске писатель Алексей Поляринов презентовал свой новый роман «Риф». Эксклюзивное интервью БАБРу.

Если б вам нужно было описать эту комнату для своего романа, как бы вы это сделали?

Обычно ты ищешь какую-то деталь, за которую можно зацепиться. В этой комнате это девушка с лиловыми волосами, похожая на персонажа мультфильма Adventure Time, и бармен в шапочке, похожий на очень стильного дровосека из Gravity Falls. В первом черновике было бы так...

То есть люди все-таки первичны?

...потом я бы перечитал и, может, добавил какую-то деталь, или придумал. Например, недавно я был в другом баре, где было наклонено зеркало, и пространство в его отражении склонялось, как пьяное. Я бы слепил два бара вместе. Такого вида жульничество я постоянно применяю.

В одном из интервью вы говорили, что сердце романа — это пустая комната. Вы думаете о ней, когда создаете произведение?

Комната — это образ, с которым я постоянно взаимодействую, в частности люблю сравнивать написание романа с попыткой найти выход из темной комнаты, который оказывается всегда не там, где ты ожидал.

Но план работы над текстом у вас все-таки есть...

Я видел планы романов Джоан Роулинг и «Уловки 22». Поразительно, как они точно знали, что будут делать дальше. У меня это больше похоже на работу с квадратурином (имеется в виду рассказ Сигизмунда Кржижановского «Квадратурин» - прим. редактора) — чем больше ты работаешь с пространством текста, тем сильнее оно расширяется.

Как тогда складывается роман?

Когда у тебя накапливается страниц 200 случайных сцен, во время перечитывания ты начинаешь видеть между ними связи. Изначально твоя задача набрать словесной руды, этих кусочков пазла, из которых потом можно собирать. До этого момента можно даже не надеяться, что ты знаешь, о чем пишешь.

Когда писали «Риф», вы отдавали себе отчет, насколько сложно будет работать с главными персонажами — женщинами?

Это и был главный вызов самому себе. Поскольку я понимал, что эта история должна быть рассказана через женщин, у меня, в общем, не было выбора.

Что сложнее всего выписать в женском персонаже?

Это такой момент, когда ты пытаешься меньше трогать... Когда ты пишешь про женщин и особенно когда ты пишешь про секты, то всегда очень четко пытаешься разграничить, чтобы это было как исследование, а не эксплуатация. Я очень уважительно относился к героиням «Рифа», поэтому не сильно их описывал внешне, и это иногда выглядит травоядно.

Если бы вы сейчас переписывали «Риф», оставили бы все как есть?

Я бы прописал героинь лучше и сильно разными. Придал глубины через телесное, дал бы им больше времени, чтобы раскрыться... Смелость приходит с опытом.

Что на вас давит сильнее всего, когда вы пишите? Дедлайны, может быть?

Когда ты русский писатель, ты не пишешь, чтобы заработать, поэтому тебе некуда спешить. На роялти ты, например, сможешь купить себе новый ноутбук, и это максимум, на что можно рассчитывать. (На данный момент последний роман Алексея Поляринова «Риф» напечатан тиражом 20 000 экземпляров и хорошо продается – прим. редактора). Давит то, как остро ты чувствуешь свой лимит, свои границы.

Как это выражается?

Ты пишешь сцену и тебе кажется, что ты достиг невероятной глубины, проговорил что-то очень важное про человеческие отношения. А потом оказывается, что на самом деле это не так уж и глубоко. Ты имел в виду гораздо более тонкие материи. И ты понимаешь, что просто сейчас недостаточно хороший писатель, чтобы написать эту сцену, но ты уже здесь и ты уже ее пишешь. Ты просто должен принять, что это будет не совсем то, что ты хотел сказать, но это единственный способ двигаться дальше. И ты оставляешь за собой вот этот шлейф из сцен, которые, ты знаешь, что могли бы быть лучше, но на тот момент ты еще недостаточно изучил себя...

Вы даете читать свои черновики родственникам или друзьям?

Да, у меня есть фокус-группа близких друзей, которым я доверяю читать черновики и доверяю их мнению. Как правило, они приходят через пару недель со своим фидбэком, и это делает текст лучше.

А родственники?

Они говорят очень важные вещи, но тогда, когда книга, например, уже в верстке и назначена дата ее презентации.

Вы их не торопите?

Не хочется становиться мудаком, который возомнил себя Львом Толстым и говорит близким: отложи свою дурацкую работу, прочитай мой роман и скажи, что ты думаешь! Я всегда себя одергиваю на тему мессианства. Молча жду, когда у кого-то из тех, кому я прислал текст, появится на него время.

А если вас попросят прочитать рукопись, вы прочтете?

Если это будет не мой близкий друг, то нет. Чтение для меня — это во-первых, удовольствие, во-вторых, труд. И трудиться я готов в своем режиме. Сейчас я пишу тексты для сборника эссе про киноманские романы и читаю строго две книжки про культовое кино. Это мне интересно и полезно, я не могу переключиться сейчас на что-то еще.

А если я захочу, чтобы вы были моим рецензентом, и заплачу вам за это денег?

Нет, я такого не делаю. Моей лебединой песней уже был блерб (небольшой рекламный материал, сопровождающий произведение. Это может быть написано автором или издателем или цитировать похвалу от других – прим. редактора) на обложке книжки Дмитрия Хаустова, я просто написал «Ааааааааааааа!!!».

Вы создаете тексты, переводите тексты, уделяете кучу внимания тому, как выглядят буквы. Что за отношения у вас с текстом?

Это такой способ мышления.

А как же пространство, которое вы так любите?

Тут нет противоречия. Ты и текст воспринимаешь как пространство, и страницу. Когда у меня не получается что-то написать, я начинаю из слов составлять узоры. Я и название выбрал «Риф», потому что симметричное слово.

А когда вы разговариваете по телефону, то, наверное, что-то постоянно пишите на бумажке.

Я стараюсь никогда не разговаривать по телефону. Никогда.

Как в меме?

Да. Я ненавижу разговаривать по телефону.

Это что-то про интроверсию.

В какой-то момент я понял, что очень остро многие вещи переживаю. И это стало в некотором роде благом, я стал постепенно удалять что-то из своей жизни, как, например, разговоры по телефону. Я сразу говорю своей сестре: Маш, не звони мне никогда. А она: ну, так удобнее. Я: знаю, не звони мне.

 

А насколько герметичен ваш мир?

Ты выстраиваешь мир, в котором не испытываешь постоянного стресса. У тебя много обязанностей, ипотека, которая жрет твою жизнь, и у тебя нет сил на мудаков или грубиянов. В какой-то момент я научился говорить людям: не делай так, пожалуйста, мне неприятно. И вот сначала ты говоришь, прямым текстом, несколько раз, и если человек не слышит, в какой-то момент ты просто удаляешь его из своего пространства. Таким образом, мне удалось построить жизнь, в которой, к счастью, сейчас нет людей, с которыми пришлось бы разговаривать, ну знаете, зажав все. Со временем ты понимаешь, что ни один человек не стоит того, чтобы ты вот так терпел его. Если даже он тебе нравится, но при этом вызывает в тебе такие эмоции, с ним нужно поговорить. Сесть и поговорить. «Риф» про это.

Беседовала Ольга Путинцева. Спасибо humble. Social club+bar за локацию для интервью.

Фото: Кирилл Фалеев

---

Посмотреть запись презентации «Рифа» на «КНИГАМАРТЕ» можно на странице «Молчановки» во ВКонтакте . В 2021 году книжный фестиваль прошел в Иркутске в онлайн- и офлайн-форматах при поддержке министерства культуры и архивов Иркутской области и Иркутской нефтяной компании.