Соседство с вековой историей
Тесные связи Монголии и России, особую роль в которых играет Иркутская область, богаты историей. Сотрудничество жителей Прибайкалья и монгольских народов продолжается более 400 лет. За это время в дружбе двух народов произошло немало интересного.
Подробнее в материале, подготовленном с помощью востоковеда, специалиста в области международных отношений, экономики, истории и культуры Монголии, доктора исторических наук, профессора Евгения Лиштованного.
Новые восточные рубежи
Активность взаимоотношений России с Монголией наступает с началом ХVII века, когда на рубежи Центральной Азии выходит Русское государство, а несколько позже Цинская империя. Монголия в то время представляла собой ряд независимых государственных объединений. Русское государство, занятое борьбой за выход к Балтийскому морю и обороной страны от интервентов, не в силах было уделять должное внимание восточному направлению в своей внешней политике. Поэтому московское правительство, осуществляя лишь общий контроль, передало местным воеводам как судебно-административные права, так и право отправлять в зарубежные государства и земли посольства.
За довольно короткое время Российским государством было сделано почти невозможное. Во-первых, военной силой казачества и продуманной политикой местных воевод на огромном протяжении была «очерчена» восточная граница. Во-вторых, был «поставлен» предел Цинской империи, и проживавшие на этом огромном пространстве племена и народы оказались как бы «поделены» между Цинами и Россией. Таким образом, в начале ХVII века начался процесс двусторонних посольских отношений, прежде всего русско-ойратских. Из-за междоусобиц различные монгольские князьки вынуждены были обращаться к русской стороне, рассчитывая на покровительство или на военную помощь. Несмотря на имевшие место военные столкновения, результат контактов все-таки выглядел позитивным — развивались торговые отношения русских поселенцев с монголами. Москва сама стремилась проводить мирную политику, так как военный нажим в условиях сложнейшей этнической ситуации на этой огромной территории мог привести к весьма затяжному конфликту.
Контакты русских, вначале с западными монголами, а точнее с княжеством Алтан-ханов, способствовали развитию российско-монгольских отношений в целом, познанию Русским государством монгольского мира. Существует один интересный факт и в бытовом плане. По всей видимости, появлению чая русские должны быть «обязаны» Алтан-ханам, которые торговали китайским зеленым чаем, и несколько пакетов напитка были переданы в дар царю Михаилу Федоровичу. В Москве чай-трава понравилась, и ее стали привозить в Россию в небольших количествах. Если говорить в целом, то именно торговая сфера явилась наименее конфликтной в российско-монгольских отношениях.
В деле установления российско-монгольских связей особая роль принадлежит Восточной Сибири. К северным границам Монголии русские казачьи отряды вышли в тот период, когда у монгольских князей Халхи, по всей видимости, еще была уверенность, что их может миновать угроза маньчжурского натиска. Отметим, что первые сведения о монголах Северной Халхи, их быте, хозяйстве и культуре русские получили еще в ходе продвижения в Приангарье в 20-30-х годах ХVII века. И уже в 40-х годах первопроходцы закрепляются на берегах Байкала и начинают продвижение в Забайкалье, к территории которого примыкали земли влиятельных и сильных монгольских князей — Тушэту-хана и Цэцэн-хана.
С конца 40-х годов практически одновременно с оседанием на землях бурят, данников монгольских князей, русские устанавливают контакты непосредственно с монголами. В 1647 году в ставке Цэцэн-хана побывали русские люди во главе с атаманом Иваном Похабовым, интересовавшимся наличием серебряной руды. В обратный же путь вместе с отрядом Ивана Похабова двинулось посольство Цэцэн-хана, ставшее в 1648 году первым монгольским посольством из Северной Халхи. В результате московских переговоров была достигнута договоренность о мире.
Первые споры привели к миру
Однако к концу ХVII века наступает резкое обострение как русско-маньчжурских, так и русско-халхаских отношений. Особую остроту начинает приобретать вопрос, связанный с границами. Россия попала в сложную ситуацию на своих восточных рубежах. Во-первых, необходимо было решить вопрос с маньчжурами, которые продолжали процесс формирования границ своей империи со стороны России. Во-вторых, между Россией и Халхой по-прежнему шли споры по ряду забайкальских земель.
Скорейшее разрешение данной проблемы для России было крайне важным еще и потому, что, наконец, был найден оптимальный вариант в российско-китайской торговле. Как известно, путь в Китай через Джунгарию, в связи с начавшейся в 80-х годах ХVII века джунгаро-халхо-маньчжурской борьбой, оказался надолго закрытым. И тем не менее можно утверждать, что это практически не отразилось на состоянии русских внешнеторговых связей. Уже с 70-х годов таковые связи стали устанавливаться из других, расположенных восточнее, сибирских городов. Выстраивалась новая линия по направлению в Китай — Красноярск, Енисейск, Иркутск, через Забайкалье и северо-монгольские степи. Оформление новых торговых путей явилось результатом успешного освоения русскими восточносибирских областей. Новые пути были несравненно удобнее, поэтому независимо от политических событий в Джунгарии роль западного направления в русско-китайской торговле постепенно снижалась.
Но с начала 80-х годов ХVII века обстановка как в Забайкалье, так и в Приамурье становилась все более тревожной. На 1681-1684 годы выпадает период начала маньчжурской агрессии на освоенные русскими восточные территории. В Забайкалье с сентября 1681 года начинается полоса набегов отрядов монгольских ханов и тайшей. Первыми подверглись нападению окрестности Селенгинска и Удинска. Отсюда в Иркутск шли донесения о крайне тяжелом положении, об отсутствии вооружения. В 1682 году создалась угроза даже Иркутску, когда двухтысячный монгольский отряд намеревался двинуться к Тункинскому острогу, который стоял на подступах к Иркутску. Полученный отпор заставил ряд монгольских феодалов склониться к мысли о восстановлении мира.
Конец 1685 года был отмечен весьма важным событием. Стольник Федор Головин был назначен великим и полномочным послом для ведения переговоров с маньчжурами по вопросу о границе. По вверенным полномочиям он фактически являлся наместником в Сибири. Начиналась длительная и трудная деятельность Федора Головина как по организации обороны русских земель, так и подготовке возможных мирных договоренностей. Другими словами, конечной целью миссии посла должно было стать достижение официального соглашения о мире с Китаем и монгольскими феодалами, разрешение вопроса с границей и определение условий для торговых взаимоотношений.
Подписание договора состоялось 27 августа 1689 года под стенами Нерчинска. Следует отметить, пользуясь спортивной терминологией, что все шесть статей договора отражали ситуацию «ничьей», наличествовавшую на тот момент в русско-маньчжурских отношениях. Россия сохранила свои позиции на Дальнем Востоке. Важнейшим военным, политическим и экономическим плацдармом, который позволил сохранить таковые позиции, явилась Восточная Сибирь. На этой территории шел активный процесс формирования всех тех государственных структур, которые позволили на колоссальном удалении от центра решать важнейшие внешнеполитические вопросы. Центральная российская власть получила возможность на протяжении длительного времени через управленческие структуры Восточной Сибири осуществлять довольно активную дипломатическую политику по отношению к цинскому Китаю.
Именно иркутский генерал-губернатор отвечал перед центральной властью за внешнеполитическую и внешнеэкономическую ситуацию на восточном направлении. Русская православная церковь также воспользовалась удобным сибирским путем для исполнения своей миссионерской обязанности. В разные годы в составе Российской духовной миссии в Пекине на миссионерском и научном поприще будут трудиться и сибиряки. И, конечно, особо важную роль предстояло сыграть Восточной Сибири в дальнейшем развитии российско-монгольских отношений.
Время расцвета отношений
Со второй половины XIX века можно отметить усиление российских экономических позиций во Внешней Монголии. В значительной мере этому способствовало открытие в 1860 года в Урге российского консульства и в особенности подвижническая деятельность генерального консула Якова Шишмарева.
Первоначально в Монголии действовало лишь несколько русских торговых фирм. Но уже в 70-х годах XIX века счет их велся на десятки. Главными предметами вывоза в Россию являлись живой скот, пушнина и шерсть. В свою очередь Россия ввозила во Внешнюю Монголию ткани, сукно, муку, бакалейные и другие товары. Общий оборот российско-монгольской торговли с 1861 по 1900 годы вырос в 80 раз! К началу ХХ века на одном только кяхтинском направлении годовой оборот достигал 19 млн руб. Появились в Монголии и русские поселенцы, оседали они главным образом в долинах рек Селенги, Онона, Орхона и Тэс.
Но с начала ХХ века развитию российско-монгольской торговли начинает оказывать серьезное противодействие капитал ведущих европейских держав, США и Японии, действовавший в основном через китайские фирмы. Окрыленная победой над Россией в войне 1904-1905 годов особенно мощно на монгольском направлении начинает действовать Япония. Эти две страны после длительного периода противоборства и конфликтов пошли по пути взаимного признания интересов. Что касалось места Монголии в российско-японских отношениях, то к договору 1907 года между Россией и Японией было приложено секретное соглашение, по которому Внешняя Монголия признавалась сферой влияния России, а Внутренняя Монголия (включая Баргу) сферой влияния Японии.
Таким образом, в первом десятилетии ХХ века Монголия становится ареной острой экономической и политической борьбы ведущих мировых держав. Дни маньчжурской династии в Китае были сочтены, в стране назревала революция. В этих условиях Россия пыталась усилить свое влияние в Монголии. В правительственных кругах, да и в целом в обществе, разворачивается дискуссия о месте Монголии в российской восточной политике.
Значимый вклад в понимание важности «монгольского вопроса» для России внесли ученые-востоковеды. Становление и развитие российского монголоведения — это отдельная интереснейшая история. Напомним лишь, что открытие в 1716 году в Пекине Русской духовной миссии и первые экспедиции, организованные Российской Академией наук в сопредельные с Монголией районы Сибири, стимулировали формирование в России научного интереса к истории и культуре монголо-язычных народов.
ХIХ век стал «звездным часом» для российского монголоведения. Возникли первые в мире университетские кафедры монгольского языка и академические центры. Появляются работы известных российских монголистов: Я.И. Шмидта, О.М. Ковалевского, А.В. Попова, А.А. Бобровникова. К.Ф. Голстунского. Во второй половине ХIX и в начале ХХ веков российское монголоведение пополнилось трудами бурятских ученых: Д. Банзарова, Г. Гомбоева, Г. Цыбикова. Ц. Жамцарано, Б. Барадина. В плеяду великих русских путешественников и исследователей Центральной Азии влились сибирские общественные деятели Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев, Д.И. Клеменц и другие. В те годы российское монголоведение прочно занимало ведущие позиции в мировом востоковедении. Значительная роль в этом процессе принадлежала ученым и общественным деятелям Восточной Сибири.
Иркутск — кузница монгольских кадров
В первой четверти XX века, еще до провозглашения Монгольской Народной Республики, сибиряки активно участвовали в политической, экономической и культурной жизни соседней страны. На политическом небосклоне Монголии появились представители бурятской интеллигенции. Одна фигура Жамцарано чего стоит. Кстати, какое-то время он являлся и профессором только что открывшегося Иркутского госуниверситета. Жамцарано был инициатором создания в Монголии первых светских школ, участвовал в издании первых газет и журналов, пропагандировал идею культурного единения монгольских народов. Правда, уже позже, в 1930-х годах, эти взгляды послужили причиной обвинения его и многих других представителей бурятской интеллигенции в панмонголизме, что привело к репрессиям.
В эти же годы со стороны сибирского купечества предпринимались довольно успешные попытки внедрения в хозяйство Монголии. В этой связи можно порекомендовать к прочтению книгу иркутского ученого Елены Марковны Даревской «Сибирь и Монголия. Очерки русско-монгольских связей в конце XIX — начале XX веков». Эта книга, написанная на основе архивного материала, — убедительная иллюстрация проявления интереса сибиряков к Монголии в самых различных сферах. Это золотодобыча, строительство и обслуживание шерстомоек, экспедиции по заготовке скота для военных нужд в период Первой мировой войны. Сибиряки принимали участие в организации в Монголии ветеринарии, в области культуры это появление клубов, библиотек, кинематографа.
Уже после революции 1921 года в Монголию для налаживания здравоохранения был направлен известный иркутский врач Павел Николаевич Шастин. Он открыл первую больницу и амбулаторию в Улан-Баторе. В 1934 году Шастин был награжден правительством Монголии орденом Трудового Красного Знамени. А с 1961 года городская больница Улан-Батора носит его имя. Иркутский врач прожил с семьей в Монголии с 1923 по 1937 годы.
Конечно, многим известно, что с Иркутском связана и революционная история Монголии. В городе располагался Дальневосточный секретариат Коминтерна. Именно в его недрах вынашивались планы распространения мировой революции в страны Азии, здесь некоторое время работали Д. Сухэ-Батор и Х. Чойбалсан. В 1920-1930-х годах происходит сближение СССР и Монголии. В 1936 году между странами был подписан Договор взаимной помощи, в том числе и военной. И в скором времени эти договоренности были проверены на практике. Со стороны СССР была оказана военная помощь Монголии во время событий на Халхин-Голе в 1939 году, а МНР в свою очередь безоговорочно поддержала СССР в годы Великой Отечественной войны, оказав Советскому Союзу существенную материальную помощь.
В послевоенные годы сотрудничество наших двух стран продолжалось по восходящей линии. В 1960-1980-е годы о Монголии можно было говорить как об одной большой стройке. Строились города, появлялись предприятия перерабатывающей промышленности, прокладывались линии электропередач. В этом процессе также участвовали представители предприятий Иркутской области. При помощи СССР Монголия достигла феноменальных успехов в области здравоохранения, культуры, искусства.
Но совершенно особое место во взаимоотношениях Приангарья и Монголии занимает сфера подготовки кадров. Именно Иркутск стал форпостом формирующейся в стране собственной системы образования. Может быть, не все знают, что первые попытки обучения монгольских поданных в Иркутске были предприняты еще в далеком 1913 году. В 1920-1930-е годы работали знаменитые Монгольские курсы при Иркутском госуниверситете. И, наконец, в 1960-1980-х годах два подготовительных факультета при Иркутском госуниверситете и Иркутском политехническом институте вывели Иркутск в лидеры среди городов Советского Союза в области подготовки кадров для соседней Монголии. Только из одного Иркутского института народного хозяйства (ныне БГУЭП) вышло девять министров финансов Монголии.
В 90-х годах XX века, в связи с известными событиями, все прежние связи оказались заброшенными более чем на десятилетие. К счастью, современные попытки восстановить их предпринимаются довольно активно.
