Милиционеры молятся на иконки
Закон о копирайте и лицензиях на программное обеспечение дает правоохранителям неисчерпаемый источник для злоупотреблений.
В интернете до сих пор гуляет первоапрельская шутка, принадлежащая Алексею Бурдыко из securitylab.ru: якобы начальник ГУВД Москвы генерал-лейтенант Владимир Пронин полагает сам факт использования операционной системы Linux вместо Windows признаком того, что организация опасается проверок и ей есть что скрывать.
Характерно, что периодически возникающий на разных сайтах этот текст неизменно вызывает доверие: реальность может оказаться еще абсурднее. Цитирую блог некоего Dmitri Kuzmenko: «У нас в филиале в Нижнем Новгороде сегодня собака с милицией (так в тексте. — Ред.) забрала линуксовый сервер. С формулировкой: нет иконки «Мой компьютер», значит, не лицензионное». Комментарий самого Кузьменко к этому сообщению начинается со слов: «Шутка? Ни разу. Эти роботы по выкачке взяток…».
26 апреля в возрасте 85 лет скончался Джек Валенти, советник и друг Джона Кеннеди, человек, навсегда вошедший в историю тем, что сопровождал невинно убиенного президента в том самом кортеже 1963 года. И когда председатель Американской кинематографической ассоциации Валенти еще в 1960-е годы придумывал систему рейтингов голливудской продукции, позволившую легализовать насилие и секс на экране, и когда он в согласии с наследниками Уолта Диснея лоббировал продление срока авторских прав до 70 лет (этот срок увеличивался в США 11 раз за последние 40 лет!), и когда он вместе с магнатами звукозаписывающей индустрии создавал современную систему «интеллектуальной собственности» — конечно же, он менее всего думал о политике.
И уж наверняка он не предполагал, что созданная им весьма своеобразная интерпретация понятия «копирайта» может стать замечательным средством давления на инакомыслящих в российской глубинке и заодно прекрасным поводом для вымогательства. Джеком Валенти и его единомышленниками двигало естественное для любого предпринимателя стремление к увеличению прибылей (это, если кто не в курсе, современный эвфемизм для слова «жадность»). Их нельзя за это упрекать: представления Валенти о том, что информация безраздельно принадлежит ее автору, неплохо вписываются в систему американского индивидуализма и прецедентной правовой системы. В США они также вызывают много вопросов и все растущее сопротивление, но не об этом сейчас речь: важно, что, перенесенные на совершенно чуждую для них почву девственной в правовом отношении российской действительности, «копирайтные» законы становятся институтом устрашения и принуждения ничуть не хуже пресловутого сталинского «закона о колосках» 1930-х или печально знаменитой статьи УК РСФСР 190 ч. 1 «Распространение заведомо ложных измышлений…».
Просто удивительно, что власти до сих пор мало использовали этот гениальный инструмент давления: достаточно взять любого с персональным ноутбуком, как вот корреспондента «Новой» Дарью Марченко в Самаре, и попробуй докажи, что г-н Рошаль, автор знаменитой программы Far, установленной, вероятно, не менее чем на половине отечественных персоналок, распространяет ее абсолютно бесплатно.
Законодательство предполагает наличие явного («бумажного») договора, либо — в случае массовых продуктов — некоего «сертификата». А какой, к черту, может быть сертификат на программу, которую ты раздаешь всем желающим? Еще в самом начале дела директора школы Поносова был отмечен интересный нюанс: если бы (предположим) копии MS Office, которые были установлены у него на компьютерах, были абсолютно легальными, но купленными через интернет, то внешне это выглядело бы точно так же, как если они были бы незаконными, «пиратскими»…
Поведение моих сверстников, выросших при советском строе, в отношении прав и свобод немного напоминает болезненную реакцию брокеров на бирже: ну кого, скажите, в здравом уме могут взволновать темпы падения биржевого индекса в 0,2% в месяц? Но брокеры реагируют незамедлительно — точно так же нам важны не сами свободы. Нам, как и брокерам, важен не уровень, а тенденция. И одно из самых страшных (без кавычек) проявлений этой тенденции — современные законы о копирайте, которые (хочется верить) бездумно внедряются в нашу специфическую действительность. В большинстве случаев, скорее всего, перед глазами тех, кто их внедряет, стоят ряды пиратских лотков с контрафактом. Но даже если эти ряды исчезнут, а мои хорошие знакомые, владельцы отечественных программистских фирм, получат возможность зарабатывать здесь, как на Западе, — не слишком ли велика будет культурная цена, которую мы за это заплатим?
P.S. О новой моде использовать борьбу за права Билла Гейтса в коммерческих и политических целях — в ближайших номерах «Новой».
