Казанский расстрел: загнанный в угол

Расстрел в казанской школе № 175 всколыхнул в обществе новую волну истерики. Да, требования немедленно ужесточить, отобрать, изъять и так далее – это именно что истерика, стоящая на нежелании смотреть в корень проблемы. Такая же истерика была в октябре 2018 года после расстрела в политехническом колледже в Крыму. И что, помогло?

Даже могу добавить, что дело-то не в оружии. Есть ряд случаев нападений в школах, в которых нападающие использовали ножи или топоры – общедоступные предметы. Если человек вознамерился (тут правильнее применить сленговый термин – упоролся) совершить массовое убийство, то за несколько дней поисков в Интернете он найдет десятки, если не сотни способов. Если ему будет недоступно огнестрельное оружие, то он будет перебирать варианты, пока не найдет то, что ему нужно. В поле доступа всегда будут ножи, топоры, мачете (заточенное мачете – очень грозное оружие, особенно если потренироваться в рубке), молотки, монтировки и тому подобные орудия убийств, хорошо знакомые любому следователю и судмедэксперту. Предложите все это изъять и запретить? Вы собираетесь построить тюрьму строгого режима размером со страну?

Коробок спичек, соединенный со злым умыслом и некоторыми познаниями, может стать орудием массового убийства. И вообще, не нужно недооценивать изобретательности. Однажды мне довелось видеть ролик, в котором показывали, как один корейский народный умелец соорудил портативный огнемет размером с книгу.

Вернемся к нашему делу. Никакого сомнения в умысле нет. У стрелка было гладкоствольное ружье Hatsan Escort PS, приобретенное по лицензии, полученной 28 апреля, то есть за 13 дней до расстрела. Это известно со слов депутата Госдумы РФ Александра Хинштейна. Второй момент состоит в том, что ружье это стоит около 32 тысяч рублей. Плюс патроны, которые тоже недешевые: цена на патрон 12х76 колеблется от 25 до 50 рублей за штуку. Иными словами, 19-летний парень потратил на ружье и патроны весьма солидную сумму, которую не так-то просто добыть для молодого человека. Это обстоятельство говорит о давно выработанном и тщательно, до мелочей, продуманном плане.

Отсюда следует, что Ильназ Галявиев совсем не сумасшедший, раз действовал рационально и продуманно. То, что он там наговорил в своем блоге, это не более чем кураж для самонакручивания.

У любого преступления, особенно такого, есть мотив. Скорее всего, непосредственным мотивом была острая неприязнь, ненависть к убитым учителям школы. Об этом нам следствие расскажет как-нибудь потом. Однако, я бы хотел заострить внимание на другом факторе дела. Есть, кроме непосредственного мотива, также мотивы сопутствующие, подталкивающие преступника к преступлению. Если у него был конфликт с учителями в школе, то из доброго десятка вариантов разрешения конфликтной ситуации, Галявиев выбрал именно способ совершения довольно сложно организованного преступления. Вот сопутствующие мотивы проявлялись в этом выборе.

Далее, он понимал, что принятое решение, скорее всего, последнее в его жизни, поскольку собирался застрелиться (но не сделал, видимо, из-за изменившегося психологического состояния, грубо говоря, потерял настрой). Отсюда возникает вопрос: почему 19-летний парень делает именно такой выбор?

В этом нет никакого секрета. Это поступок человека, загнанного в угол.

В школах это бывает с учениками, над которыми издеваются одноклассники, к которым враждебно относятся учителя и к которым враждебно и агрессивно относятся родители. У таких подростков нет друзей, нет даже безопасного места, в который они могли бы забиться. Их везде окружают враги, более сильные и многочисленные. Несколько лет в подобной атмосфере, и вы вполне дойдете до готовности устроить бойню. Круговая оборона, беспрерывное сражение, усталость и опустошение. Не для чего жить и незачем. Ружье, патроны, последняя атака – и будь что будет.

Многие подходят близко к этой черте, но лишь единицы переступают ее. В большинстве случаев находится какой-то выход, а стрельбу устраивают те, у кого выхода не оказалось. Нанести ущерб агрессивному и враждебному окружению – вот основной сопутствующий мотив подобных расстрелов. Этот мотив не будет расследован, поскольку дело все совершенно очевидно и нужны лишь формальные процедуры, а что будет потом, это, как правило, правоохранителей интересует мало.

И что же делать? Здесь основная задача лежит все же на школах и учителях, поскольку именно в школе завязывается узелок отношений и тут его проще распутать.

Во-первых, учителям нужно говорить ученикам, что издевательства (ну или буллинг) – это позор и низость. Бить впятером одного, более слабого, - это не геройство, а концентрированная трусость и поведение подонков. Иногда нужно называть вещи своими именами, в педагогических целях. Буллинг – это поведение подонков.

Во-вторых, поскольку зачинщиков буллинга хорошо видно, надо их активность пресекать. Но без истерик, а рационально, наставлением примерно такого рода: «Ты чего добиваешься? Чтобы он пришел в школу с ружьем и вышиб тебе мозги?». Всегда надо думать о последствиях.

В-третьих, сам учитель должен относиться ко всем ученикам доброжелательно. Это обязанность учителя. Если кто-то так не может, то ему следует покинуть школу и приискать себе другое занятие. Учителей, позволяющих себе агрессивное поведение, следует увольнять без сожаления.

Эта проблема коренится в отношениях, и решать ее нужно тоже отношениями, в частности педагогикой. Чисто полицейские, запретительные меры тут не сработают. И не нужно нести бред про компьютерные игры. Такие же расстрелы случались еще до того, как появились компьютерные игры, да и сами компьютеры.