Транснефть ничему не научилась
Общественные слушания по обсуждению материалов оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС) технико-экономического основания проекта «Расширение трубопроводной системы Восточная Сибирь –Тихий Океан.
I этап Усть-Кут - Талаканское месторождение» прошли в Иркутске 14 июля. Для общественных организаций и АК Транснефть это была первая встреча лицом к лицу с прошлого года, когда на таких же слушаниях обсуждался проект трассы, проходивший по берегу Байкала. Тогда Транснефти хватило наглости объявить о том, что слушания завершились одобрением ее проекта, но в действительности это было начало процесса, который привел все заинтересованные стороны к карте, на которой президент РФ Путин нарисовал три стрелочки, уводящие трассу «на сорок километров севернее Байкала».
С первых же минут встречи стало понятно, что если кто и извлек уроки из событий минувшего года, то это администрация Иркутской области (значительно изменившаяся с приходом на пост губернатора Александра Тишанина) и общественные организации. Заместитель главы администрации области Павел Вибе не подыгрывал Транснефти так откровенно, как это бывало в прошлом. Общественные организации и политические партии пришли в чуть более широком, чем обычно, составе: Байкальская Экологическая Волна, Байкальское Движение, правозащитно-экологическая организация «Земляне», Партия «Зеленые», движение «ПОРА!» и Национал-большевистская партия. Заметно больше было и журналистов, хотя многие считают, что после поворота трубы проблема снята и дальше ничего интересного не будет.
Примерно так же, судя по всему, думает и директор ОАО «Востокнефтепровод» Михаил Чемакин. Представляя свою компанию, он в очередной раз поведал всем какая Транснефть замечательная, сколько у нее километров труб, какую важную государственную функцию она выполняет и насколько хуже железная дорога. Примерно с таким же апломбом Чемакин весной уверял депутатов Законодательного Собрания, что прокладка нефтепровода в зоне 11-12 балльных землетрясений – единственно возможное решение. А дали команду и в течение пары месяцев появился на свет проект, который уводит трубу на север под углом почти в 90 градусов к тому скандальному, но в глазах Чемакина очень даже неплохому варианту. Устал, устал Михаил Павлович… В самом деле, пятый год разговоров, вот уже девятый проект, постановления правительства, решения государственной экологической экспертизы и даже международные соглашения о поставках нефти – а воз продвинулся всего на 60 километров. И эти, как их, экологи, наймиты вражеские, тут счет идет на миллиарды долларов, а они с мелочами придираются…
Реконструкция приблизительная, основана на толковании выражения лица господина Чемакина и его раздраженных реплик, но, действительно, претензии к проекту имеются. Спешка, говорят, нужна при ловле блох, а при проектировании нефтепроводов в таком сложном по климатическим и геологическим условиям районе, как север Иркутской области и Якутия, спешить не стоит. Спроектировать за два месяца трассу в абсолютно неподготовленном районе – это даже не фантастика, это просто бред. Транснефти повезло: участок от Усть-Кута до Талаканского месторождения нефти уже знаком проектным организациям – именно эту трассу выбрал в свое время Сургутнефтегаз для собственной трубы, предназначавшейся для перекачивания нефти от места добычи к месту врезки в нефтепровод ВС-ТО, либо к нефтеналивному терминалу – в случае транспортировки по железной дороге. Теперь этот проект перешел в собственность Транснефти и стал участком Усть-Кут – Талакан, 570 – 1105 км.
Однако как в руках мифического царя Мидаса все превращалось в золото, так все, что попадает в руки Транснефти, приобретает какие-то несвойственные себе негативные черты. Так материалы оценки воздействия на окружающую среду, не подлежащие засекречиванию ни при каких обстоятельствах, становятся документами конфиденциального характера и желающим ознакомиться с ними в копировании – фотографировании отказывают категорически. Тем более отказано в размещении технического задания и материалов ОВОС в Интернете. Вопрос о разработке альтернативных вариантов трассы вызывает у господина Чемакина нешуточное раздражение, при этом карта, представленная в раздаточных материалах явно не соответствует тому, что есть в голове у представителей Транснефти.
Дискуссия о трассе в районе Ленска напоминала разговор двух безумцев. Координатор регионального отделения движения «ПОРА» Александр Валов, указывая на карту говорит, что трасса проходит вблизи Ленска, а Михаил Чемакин уверяет, что он бы тоже этого хотел, но в действительности трубопровод пройдет в 40-50 км. На карте, даже с учетом масштаба и схематичности, получается не больше 5-10 км. Еще хуже обстоят дела с деталями. Да, все необходимые пункты ОВОС представлены, но в этих документах не хватает таких существенных деталей, как границы охранных зон водозаборов в некоторых населенных пунктах Усть-Кутского и Киренского районов Иркутской области. Это, конечно, не вина Транснефти – это функция местных органов власти и санитарных служб, но проектировать трассу до определения зон едва ли возможно. Впрочем, что Транснефти мелкие реки, ручьи и артезианские скважины – Байкала не боялись.
Из прочих технических решений существенно изменилось лишь одно: нигде больше не будет участков особого внимания (как предполагалось сделать на берегу Байкала) – везде трасса пройдет под землей, расстояние между задвижками составит 30-50 км, ориентировочные максимальные утечки нефти – 500 тонн. Предусмотрены технические решения, позволяющие сократить объем резервуаров, средства автоматического контроля за состоянием трубы. Для охраны нефтепровода от несанкционированных врезок вокруг него будет создана зона отчуждения, пребывание в которой без служебной надобности будет считаться правонарушением. Обжегшись на Байкале, разработчики максимально отодвинули нефтепровод от заповедников и других особо охраняемых природных территорий. Лишь в зоне покоя «Люксини» (там отдыхают перелетные птицы) местные власти пошли на встречу компании и передвинули границы охраняемой территорий ради удобства строителей. Что, в общем-то, не делает им чести – Транснефть это временно, а природа, если немного постараться, практически вечна.
Общественности и политическим партиям Иркутской области придется приложить еще немало усилий, чтобы АК Транснефть изменила стиль своего поведения и при организации любых работ руководствовалась в том числе и интересами местных жителей, а не исключительно соображениями о собственной прибыли. Когда господин Чемакин говорит о развитии экономики области, в том числе и строительного сектора благодаря работам на нефтепроводе, он, видимо, не понимает, что в области уже существует серьезный дефицит как строительных материалов, так и квалифицированных рабочих рук. Быстро восполнить этот дефицит невозможно (компания приняла на работу 27, а на обучение – менее 200 человек) и присутствие Транснефти на рынке только взвинтит в очередной раз цены. Благие пожелания о строительстве в северных районах, вдоль трассы, нефтеперерабатывающих заводов – не более чем очевидная некомпетентность: действующий в области Ангарский нефтехимический комбинат загружен всего на 50-60 процентов из-за нехватки сырья. При работе на полную мощность его продукция удовлетворила бы и спрос всей области, и соседям бы досталось.
Транснефть отказывается принимать во внимание долгосрочную перспективу воздействия нефтепровода на работу железной дороги. Да, на период строительства грузопоток по БАМу увеличится, но что будет после окончания? Похоже, об этом пока никто не думал. По словам разработчиков проекта, вопрос снабжения нефтепровода электроэнергией уже согласован с руководством ОАО Иркутскэнерго и принципиальное согласие на обеспечение энергией получено. Но в самом ближайшем будущем – и это ни для кого не секрет – Иркутская область, и особенно северные районы, станет из энергоизбыточной энергодефицитной. Это означает, что потребуется строительство новых тепловых источников – возможность строительства гидростанций в области не обсуждается. А это – дополнительная нагрузка на хрупкую северную природу и здоровье людей. Можно не сомневаться, что этот аспект разработчики не учитывали вовсе – весь ущерб природе области и Республики Якутия они оценили меньше, чем в пять миллионов долларов.
