Театр-2016: Редкий представитель авангарда. «Король умирает» на иркутской сцене

В прошлую среду, 11 мая, на другой сцене иркутского драматического театра им. Охлопкова прошел спектакль «Король умирает». Случай исключительный: из посредственной пьесы выжали максимум.

Эжен Ионеско написал пьесу «Король умирает» когда ему было немногим за пятьдесят, в 1962 году. Именно на 60-ые годы, как принято считать, приходится новый этап развития его драматургии. Отсутствие четкого хронологического рубежа компенсируется хорошо прослеживаемой тенденцией – Ионеско ослабляет провокативное начало абсурда и пробует сделать его более доступным и ясным. Разумеется, главным образом, это коснулось драматического диалога. Появился нерв. О логической осмысленности речи его персонажей говорить по-прежнему неуместно, но впервые чувствуется, что главные герои хотят быть услышанными.

Художественный метод Ионеско, однообразный и все-таки скучный, в «Короле» обретает невыносимо пошлый тон. Его козырем становится извлечение трюизма, как откровения, как претензии на безраздельную власть абсурда. При этом, опасаясь быть пойманным на очевидных клише, Ионеско предпринимает попытку как можно скорее саморазоблачиться. Устами собственных героев он дает убийственную (якобы) характеристику собственной банальщине, называя ее то «общим местом», то «софизмом», то «литературой».

В качестве иллюстраций.

Осознав, что умирает, Король говорит:

«<…>Войдите в меня вы – другие. Станьте мною. Влезьте в мою шку-ру. Я умираю. Вы слышите? Я хочу сказать, что я умираю, но не могу это выразить. У меня получается все слишком литературно.

Доктор. Все эти речи недостойны записи. Ничего нового».

Эта цитата наиболее характерна главным образом потому, что речь в ней идет о ведущей теме пьесы – переживании смерти.

Манера построения диалога чрезвычайно груба и неоригинальна. Явственно ощущается оглядка на публику, желание сработать на опережение, то есть последующей репликой предупредить справедливо мелькнувшее в уме у зрителя возражение.

«Мария (Королю). Государь! Пока ты здесь, смерти нет. Когда она придет, тебя уже не будет. Ты с ней никогда не встретишься.

Маргарита. Старый надоевший софизм. Смерть всегда была здесь. Она сопутствовала тебе со дня рождения. Жить — значит умирать.

Мария (Маргарите). Это тоже всем извест¬ное общее место.

Маргарита. Это первая истина и последняя. Не так ли, доктор?

Доктор. Обе формулы истинны. Все зависит от точки зрения». (перевод Ольги Ильинской).

Этот отстранённый, холодный тон речи, намеренное ее упрощение и контрастное схлестывание, - очевидно, что все это, согласно авторскому замыслу, должно дать анатомический срез ужаса, обнажить и явить экзистенциальные поиски. Беда в том, что в этой диалектической жиже нет борьбы противоположностей – пространство пусто, опереться не на что. Как результат, все оборачивается избитым парадоксом: жизнь – первопричина смерти. Да и еще с последующим в скобках замечанием: (абсурд!) - услужливая подсветка холостого хода мысли.

Как ни странно, но после вышесказанного, идти на спектакль «Король умирает» нужно. У сценического воплощения пьесы множество достоинств. Кроме того, хочется верить, что «Король умирает» начнет новую для наших подмостков тенденцию – введение в постоянный репертуар авангардной драмы.

Можно сказать, что сценография «Король умирает» ставит своей задачей вызвать чувство дискомфорта. Болезненное, желтое освещение умирающей лампы. В трех местах сценическое пространство проткнуто трубами вентиляции. Пол обшит листовой сталью – жести ждешь подсознательно. Звуки начала спектакля – скрежет металла – усилят первое впечатление.

Любопытно решение обустроить всю сцену как подвал. В сценографии вообще заметен последовательный и вдумчивый подход. Предметы расположены органично и в соответствии с обстановкой. В качестве примера, здесь следует сказать, пожалуй, о самом броском элементе декорации – королевском «троне». Это потрепанный офисный стул, в мякоть спинки которого вгрызлись заклепки по контуру геральдической лилии. И это единственное, что выдает в нем принадлежность к монаршей атрибутике. Внимательный зритель заметит, что главное символическое значение этого стула скрыто отнюдь не в смирительных ремнях, а в небезопасной степени его наклона в тот момент, когда король откидывается на спинку всей мощью своего тела – неустойчивость его положения продемонстрирована наглядно, на физическом уровне.

Неоспоримое и самое весомое достоинство постановки это – мощный актерский состав. Здесь каждый актер играет безупречно. Найден очень тонкий баланс между персонификацией идеи образа, его достаточно высоким уровнем художественной обобщенности и утонченным психологизмом, рельефной конкретикой.

Особо стоит отметить Евгению Гайдукову. Воля режиссера могла бы отобрать у нее все реплики, а она все равно бы держала зал. Такую внушительную демонстрацию силы увидишь нечасто. Гайдукова способна наладить диалог со зрителем посредством одного взгляда. Особенно врезается в память блеск безумия в белках глаз. Крутость нрава ее персонажа подчеркнута костюмом (контрастное сочетание красного с черным) и гримом. Белый тон лица. Резкий росчерк туши под скулами восточного типа дает эффект усиленной выпуклости, напоминая о сходстве с гротескной фарфоровой маской. Макияж губ ужимает их до точки. Словно бы постоянно напряженные и вытянутые для поцелуя они ждут ответной реакции со стороны любимого – короля Беранже I. На этот намек он не ответит ни разу.

Игорь Чирва играет главную роль. И это необычайное по мощи воздействия исполнение. Чувствуется уверенная работа с классической актерской техникой (внешней и внутренней), что обеспечивает содержательность и продуктивность развития образа. При том это не холодная рука скучающего ваятеля, - выразительный характер лепки персонажа выдает порывистость, страстность движений опытного и чуткого мастера.

Более сдержан в своей манере Александр Братенков. Но это продиктовано логикой образа. Братенков назидательно вежлив, сух. О его педантичности иронически-красноречиво говорит раппорт африканских косичек.

Итог

Спектакль «Король умирает» определенно заслуживает самого пристального зрительского внимания. Знакомство иркутян с театром абсурда состоялось более чем успешно.

Фото: Роман Кириченко

Читайте также: Шпаргалка по Ионеско