Двухлетняя головоломка
Клубок, закрученный новосибирским следствием вокруг «дела Дорожной службы», предстоит распутывать иркутскому суду.
Процесс по делу о хищении 42-х миллионов из кассы ОГУП «Дорожная служба Иркутской области» (ДСИ), о неотвратимости которого так много говорили, наконец-то начался – не прошло и двух лет с начала следствия.
Впрочем, если считать с самого начала, когда прокуратура Иркутской области возбудило дело, тогда еще без конкретных подозреваемых, просто «по факту» случившегося – то как раз два года в июле 2009 и исполняется. Впрочем, подсудимые – бывший заместитель губернатора Сергей Воронов и бывший исполняющий обязанности ДСИ Виктор Бушуев – судя по всему, двухлетний юбилей своего пребывания в категории обвиняемых (и арестованных) по этому делу, безусловно, справят в октябре этого года. Потому что дело это слушанием Кировского суда города Иркутска явно до октября не завершится.
Просто потому, что в деле на один-единственный эпизод – целых 86 свидетелей.
В бытность его заместителем губернатора Тишанина Воронова видели многие. Сейчас, в суде, на скамье подсудимых, он внешне изменился очень сильно. Можно сказать, одни глаза остались. Да еще характер – динамичный и оптимистичный. Наигранный ли это оптимизм? Вряд ли: сейчас уже трудно отрицать, что «дело ДСИ» сшито следствием «на живую нитку», и уже сейчас начинает разваливаться.
Сергей Воронов, заместитель губернатора Иркутской области, и Виктор Бушуев, одно время занимавший пост исполняющего обязанности директора ОГУП ДСИ, были заключены под стражу в октябре 2007 года.
Интересно, что Бушуев к следователю явился сам. Во время его задержания у него был изъят сотовый телефон, в «адресной книжке» имелся номер телефона следователя Оксаны Черкашиной, а среди зафиксированных принятых и переданных вызовов – несколько разговоров Бушуева с нею. Он пришел к следователю Оксане Черкашиной в надежде разобраться с тем, куда же всетаки ушли деньги из ДСИ. В результате был обвинен в том, что сам же их и украл.
Чуть позже по тому же делу был арестован и Сергей Воронов. В отличие от Бушуева, он ни одного дня не исполнял в этой фирме обязанностей даже дорожного рабочего. Тем не менее ему предъявили обвинение в том, что он-то и есть главный злодей, организатор и вдохновитель всей преступной группы.
В 2006-м году по итогам многолетней деятельности ОГУП ДСИ исполняющая обязанности начальника ГФУ Иркутской области Ирина Бондарева направила губернатору докладную записку. Итоги деятельности не радовали: в 2005-м году ДСИ сработала с чистым убытком в 40,5 миллионов рублей. Валовый доход от ее работы сократился на 43 процента по сравнению с предыдущим годом. Дебиторская задолженность ДСИ составляла на тот момент 115 миллионов рублей, а всего за 2005 год она набрала кредитов на 497 миллионов – одни проценты в тот год составили почти 20 миллионов рублей.
В своих показаниях следствию Сергей Мутовин говорит:
«Ежемесячно «ДСО» отчитывалась перед департаментом финансов администрации Иркутской области о наличии и движении кредитных средств. При решении о необходимости получения кредита, «ДСО» выбирала банк, оговаривало с банком сумму и залог. Для этого проекты договоров залога, кредитный договор с банком, а также обоснование необходимости получения кредита направляли в КУГИ. Руководитель КУГИ согласовывал сумму кредита и залог. После этого документы предоставлялись в банк и заключались договоры кредита и залога. При поступлении средств, всё расходование их в обязательном порядке учитывалось и в конце каждого месяца отчетом в виде таблицы предоставлялось в ГФУ Иркутской области. Кредиты никогда не согласовывались с заместителями губернатора области или с ГФУ Иркутской области, но сообщали ГФУ о получении кредита и представляли отчеты».
Ирина Бондарева в своей докладной, однако, указывает, что ДСИ при Мутовине не согласовывала кредиты и с учредителем – то есть с КУГИ. Основываясь на ее докладной, губернатор Тишанин принял решение об отстранении Мутовина от должности, а руководству ДСИ вменил в обязанность в будущем все кредиты согласовывать с администрацией.
Вот что говорит в свидетельских показаниях о ДСИ Анатолий Никитин, заместителя главы администрации Иркутской области по градостроительству, инженерной инфраструктуре транспорту и связи. По его мнению, ДСИ «не являлась рыночной структурой и не соответствовала по своим функциям, назначению и современным требованиям в плане строительства и содержания дорог в области. По сути можно сказать, что предприятие обслуживало личные, в том числе и финансовые интересы руководителей и, скорее всего, руководства администрации области». Скорее всего, именно этим объясняется столь тяжелое финансовое положение ДСИ до того момента, как был освобожден от работы бессменный первый директор ДСИ Сергей Мутовин.
Виктор Бушуев, ранее занимавший должность заместителя начальника главного управления дорожного и транспортного хозяйства Нижегородской области, был в августе 2006 года назначен советником губернатора Иркутской области по градостроительной деятельности и дорожному хозяйству. Он анализировал состояние Дорожной службы, и записки с его анализом есть в материалах уголовного дела. 27 сентября, с увольнением Мутовина, его назначили исполняющим обязанности директора ДСИ. Проработал он в этой должности всего три месяца – до 31 января 2007 года. Что представляла собой Дорожная служба к его приходу, описывает директор ДСИ по производству А.Н.Вотинов: с 2000 года техника не поступала вообще, износ той, что поступила к этому времени, в 2006-м составлял 110-120 процентов, то есть вся она по идее подлежала списанию. Объемы выполненных работ по ремонту дорог упали с 2,44 миллиарда рублей в 2001-м до 870 миллионов в 2006-м. При этом, отметил Вотинов, для поддержания дорог в Иркутской области в приличном состоянии надо ежегодно выполнять работ на 4 миллиарда рублей. Понятно, что ДСИ была вся в долгах как в шелках, и гдето надо было приобретать технику для замены выбывающей.
Именно поэтому Бушуев, только став и.о. директора, сразу стал запрашивать согласия КУГИ на получение кредита.
Версия обвинения построена на том, что Воронов должен был обеспечить положительное согласование в КУГИ вопроса о получении ДСИ кредитов для последующего незаконного завладения частью заёмных средств. Однако это противоречит как самому порядку устройства органов власти (Устав Иркутской области и распоряжения губернатора, из которых следует, что КУГИ Иркутской области в подчинении у Воронова не находился и оказать влияние на решение КУГИ Воронов не мог), так и фактическим обстоятельствам дела, изложенным в том же обвинении, а именно: что ДСИ в лице Бушуева подала два письма на получение двух кредитов по 150 млн. рублей в Сбербанке и в ВТБ. Воронов поставил на письме резолюцию о согласовании, далее указанные письма поступили к начальнику управления по обеспечению безопасности Паламарчуку, и только после его резолюции о согласовании данные письма поступили к председателю КУГИ Сажину, который, рассмотрев их, дал согласие на получение ДСИ только одного кредита на сумму 150 млн. рублей в Сбербанке. Из этого ясно, что Воронов не только не мог повлиять на получение положительного согласования в КУГИ, но и не мог даже контролировать продвижение письма по инстанциям согласования: каждый из должностных лиц визирующих письма рассматривал их отдельно и независимо друг от друга.
В ходе идущего сейчас судебного следствия, конечно, еще предстоит выслушать многих свидетелей. Но, пожалуй, можно сказать, что показания очень важных свидетелей обвинения уже разрушают версию обвинительной стороны на корню. Так, очень показательными были показания Марины Орлинской, тогда (в конце 2006 года) заместителя начальника Комитета управления государственным имуществом Иркутской области (КУГИ) – то есть представителя собственника предприятия. Она вполне определенно сообщила суду, что согласовывал кредит только один-единственный человек – в ту пору руководитель КУГИ Сергей Сажин. Который сам определял, чье мнение ему для согласования интересно. И именно он, Сажин, определил, что согласование ДСИ о кредите должен визировать «финансовый» заместитель губернатора Воронов и «зам. По безопасности» Паламарчук. Таким образом, версия о «преступном замысле» дала первую трещину.
Чтобы разобраться в этом деле, мы должны вспомнить и о том, что в сентябре 2006 года в Иркутске проходил очередной, уде 4й Байкальский экономический форум (IV БЭФ). Мероприятие это масштабное, проводится оно под патронажем Совета Федерации, а отвечает за его проведение областная администрация и сам губернатор. Конечно, для этого еще в марте 2006 года создается рабочая группа из заместителей губернатора и других лиц, каждому из которых предписываются свои сферы работы и ответственности.
При подготовке к IV БЭФу рабочую группу возглавил первый зам губернатора Юрий Параничев. А его заместителем по группе был другой зам губернатора Владимир Третьяк. Если посмотреть на протоколы заседаний рабочей группы по БЭФу, то выясняется: в основном именно Третьяк и руководил всем подготовительным процессом. Отвечая в том числе и за привлечение спонсоров к финансированию этого довольно дорогостоящего мероприятия. В июле в группу был включен работающий с марта еще один заместитель губернатора Сергей Воронов. Впрочем, ему была отведена достаточно скромная роль – взаимодействие с прессой. Например, на заседании 25 августа от Воронова требуют немедля, до 28го числа, передать агентству «2ПиАр», которое делает буклеты для форума, список всех спонсоров, дабы в буклете их всех упомянуть, чтобы не обидно было.
Финансирование этого мероприятия, понятно, потребовало денег. Из областного бюджета выделили сравнительно немного – всего 6,5 миллионов (из общей суммы, ушедшей на форум в размере около 48 миллионов). Помимо бюджетных средств, более трех с половиной миллионов поступило в качестве регистрационных взносов со всех участников, отечественных и зарубежных. Ну, а львиная доля средств поступила от спонсоров. Среди которых были настоящие «киты». Так, 2,7 миллиона рублей выделила на БЭФ Иркутскэнерго, почти по столько же СУАЛ и Газпром. ТНК-БП раскошелилось на 1,34 миллиона, Сбербанк – на точно такую же сумму, чуть меньше дал РУСАЛ (1,33 миллиона), и практически столько же поступило от РАО РЖД. Впрочем, список спонсоров достаточно велик, и в него входят не только «мастодонты», но и фирмы, скажем так, регионального значения. Например, Сибэскпортлес выделило на БЭФ миллион рублей, немногим уступив куда более «массивным тяжеловесам» вроде РУСАЛа.
Тем не мене вся фабула следствия построена на том, что после проведения БЭФа у администрации области образовались сумасшедшие долги, с которыми она никак не могла рассчитаться. И – самое смешное – именно этим следствие объясняет мотивы хищения денег из ДСИ Вороновым и Бушуевым.
Цитируем обвинительное заключение, которое предъявлено Воронову и Бушуеву в окончательном виде:
«На основании государственного контракта от 23 июня 2006 г к подготовке и проведению IV БЭФ была привлечена Некоммерческая организация «Фонд поддержки гражданских институтов» (далее по тексту НО ФГПИ).
Для организации форума, в соответствии с контрактом, за счет средств областного бюджета НО ФГПИ были выделены 6 млн. 500 тыс. рублей, однако стоимость услуг по подготовке и проведению IV БЭФ в 2006 году составила более 40 млн. рублей. В связи с этим оргкомитетом и рабочей группой по подготовке и проведению форума было принято решение о привлечении внебюджетных средств.
В связи с тем, что в течение длительного времени задолженность НО ФГПИ перед кредиторами в сумме 13 млн. 157 тыс. 887 руб. 57 коп. не была погашена, в августе 2006 г. администрацией Иркутской области работа Воронова С.В. по привлечению спонсоров для подготовки и проведения IV БЭФ была признана неудовлетворительной».
В одной этой цитате сразу несколько дичайших несообразностей. Например, Байкальский форум всегда проводился не только и не столько за счет бюджетных средств, сколько за счет поступлений от спонсоров, это одно из условий его проведения. 18 августа работа Воронова действительно была признана неудовлетворительной – но работа не по привлечению спонсоров (это вообще была не его обязанность, за это отвечал как раз Владимир Третьяк, что видно по тем же материалам рабочей группы), а за – цитата: «срыв предоставления списка спонсоров форума для печати логотипов в раздаточных материалах». Собственно говоря, Воронов в ту пору (да и вообще все остальное время) занимался главным образом наполнением бюджета области, для чего вел постоянные переговоры с чиновниками столичного Минфина об увеличении поступлений в Иркутскую область из Федерации. Роль его в подготовке БЭФа, как видим, крайне ограниченная: пересчитать всех спонсоров, чтобы никто из них не был забыт.
Это не мелочь. Это важно.
Важно потому, что на этом построено все обвинение.
Снова цитата:
«В августе 2006 г. в г. Иркутске, более точная дата, время и место не установлены, Воронов С.В. с тем, чтобы погасить задолженность перед организациями и физическими лицами, оказавшими услуги по подготовке и проведению IV БЭФ, а также желая преступным путем улучшить свое материальное положение, решил совершить хищение денежных средств подконтрольного администрации Иркутской области ОГУП «ДСО» путем растраты, выступив в качестве организатора данного преступления.
С тем, чтобы обеспечить беспрепятственное совершение указанного преступления, Воронов С.В. предложил принять участие в его совершении Бушуеву В.А., с которым его связывали длительные дружеские отношения и неустановленным лицам, на что получил их согласие».
Вы вполне поняли, насколько бредовый смысл этой цитаты? Лица не установлены, пишет следователь, но зато установлено их согласие. Это даже не спиритизм – всетаки медиумы вызывают духов, чьи личности известны. Здесь же следствию дают показания «неустановленные личности». Даже не анонимы!
Но еще веселее другое. БЭФ, как известно, проходил в сентябре 2009-го. А в августе, пишет следователь, Воронов уже узнал, что будет задолженность. И уже решил, значицца, для погашения этой задолженности (которая еще не образовалась) создать преступную группу и растратить деньги ДСИ (которой тогда еще руководил наш знакомец Сергей Мутовин). Это не Кафка, сразу говорю. Это уже Кащенко.
Суд, по сути, еще только начался, и, несомненно, в ходе его еще прозвучит много интересного. Пока, по крайней мере, судья Татьяна Алехина не дала ни одного основания заподозрить себя в какой-то предвзятости. Предписанная законом и диктуемая совестью состязательность процесса соблюдается, хотя кому-то может показаться, что проходит он слишком формально. Но – что делать: правосудие это и есть в первую очередь соблюдение формальностей, соблюдение процессуальных норм. И чем четче и строже суд будет придерживаться этой процессуальной формальности – тем больше шансов на реальное правосудие, тем меньше оснований потом, по вынесении приговора, предъявлять суду претензии.
«Шаман-Камень», №7, 2009
