Надежду заболтают последней
«Мы не хотим устраивать конкуренцию, мы хотим сотрудничества. Мы живем по двум сторонам Байкала, нас очень многое объединяет и связывает... На восточном берегу турзона быстрее развивается, нам необходимо обмениваться опытом, наверстывать упущенное».
Губернатор Д. Мезенцев, на встрече с делегацией Республики Бурятии, февраль 2011 г
Ну вот, признали на официальном уровне – наша турзона отстает в развитии от зоны берега чужого. Три года твердящие о том же самом разные Зорге, эксперты и перебежчики услышаны, точнее, услышаны не они, а случилась аннексия Франции. Следующий этап – блицкриг, 22 июня, но у нашей области нет тех ресурсов, которые были у Союза.
Почему такие сравнения? Потому что благодушием и политесом мы уже достаточно давно занимаемся, сдавая одну высоту за другой.
Если есть торговые войны, то почему не могут быть туристические? Война за сужающийся ресурс – денежные потоки отдыхающих идет во всем мире. Там есть свои штабы и генералы, капитаны и рядовые, разведчики и интенданты. Наши же штабы рисуют планы дальних городов, интенданты воруют, а пехота бьется в неравном бою, без артиллерийской поддержки пиарщиков, со старыми инфраструктурными складами и оружием прошлого века – лозунгом, что «турист, приехавший на природу, в комфорте не нуждается».
Вот и лепятся друг к другу маломорские партизаны, строя на до сих пор не узаконенных территориях доты-времянки, рассчитанные на «нам бы день простоять, да ночь продержаться», да и как иначе, если нет никаких гарантий и осознанных долговременных стратегий, целеполагания и управления. Запланированный и, более того, придуманный иркутянами плацдарм в виде особой экономической зоны туристского типа меняет уже третье местоположение, наконец-то приходя туда, где должен быть изначально. Штаб, ведя тяжелые аръергардные бои, с потерями средств и времени вывел его на точку первоначального экспертного заключения.
Я не оговорился, что ОЭЗ для туристов – изобретение иркутян, принятое Федерацией с распространением на всю страну. В 2005 году был принят 116 ФЗ «Об особых экономических зонах в РФ», в котором не было понятия туристско-рекреационных зон. Туризм в области тогда курировала вице-губернатор Л. И. Забродская. Осенью 2005 года на совещании СБАТ по разработке программы развития туризма в ИО (кстати, тоже первой в России), в котором как представитель заказчика Программы принимала участие Лариса Иннокентьевна, и была высказана идея создания ОЭЗ в области. Правда, тогда речь шла не о смене законодательства, а о попытке как-то подтолкнуть ФЦП развития туризма на озере Байкал. Идея Забродской понравилась, и она стала ее главным мотором. Во время серии ее командировок в Москву эта идея получила одобрение в федеральном правительстве, но стало понятно, что необходимо изменение законодательства, т. к. исключения из правил тогда не приветствовались. Герман Греф, тогда министр МЭРТ, произнес слова «рекреационная зона», но уже с необходимостью включения в нее Алтая. И летом 2006 года была принята поправка в закон о возможности создания зон третьего типа – туристско-рекреационных).
Классический пример императива: идея от отрицания – «какая глупость!» через «что-то в этом есть» проходит до воплощения и банальности. Только в данном случае плоды пожинает наш союзник, пока еще. Соседний берег.
«Союзник» – потому что любой, льющий воду на мельницу Байкальского туризма, воленс-неволенс помогает всем, мельница-то одна. Почему «пока еще», объясню. В прошлом году, по моим достоверным сведениям, более ста шестидесяти трансформаторов было смонтировано в «Байкальской Гавани». Заканчивается строительство дороги. Затем появятся стены, стоящие денег. Больших денег, для Байкальского туризма. После вложений неминуемо станет вопрос о возврате. Поедут специалисты из Москвы, Краснодара, Финляндии. Будет перекрыт единственный козырь, который пока остался у нашей области – школа, т. е. компетенции специалистов. Козырь «инфраструктура» к тому времени будет побит. Климат и этнография нашими козырями никогда не были.
И вот тут начинается борьба за ресурсы – чужие деньги, за места в головах потребителей. А деньги – это не только трансферты и инвестиции, не только плата за кровати и экскурсии, но и аэропорты, и местные товаропроизводители, транспортники, крестьяне и социалка, и многое другое... Эта борьба обострится снижающимся российским турпотоком и борьбой с другими территориями за ресурсы. От местных Карелии и Алтая до зарубежных Таиланда и Кореи. Осталось несколько лет.
Почему нас обходит тот берег? Причина видимая – они встречают гостей, в т. ч. высоких, имеющих «право подписи» по-другому. Не из-под палки, не боясь выглядеть глупо и не ища немедленной выгоды. Причина установочная: в любых инвесторах или желающих заняться туризмом они видят героя нашего времени, а мы – недобросовестного налогоплательщика и средство решения тактических задач. Третье. Мы работаем «по крупному», мы – принцесса, ждущая богатого инвестора, не видящая своих, что-то делающих здесь, на местном уровне. Мы твердо знаем: «в своем отечестве пророков нет», а программу развития мы закажем в дальних весях, вплоть до Адлера.
Картинки там рисуют лучше, «а туризм везде одинаков».
Ну и последнее. Иркутская история: желание согласовать все со всеми, учет интересов, даже мифических. Вместо движения к цели мы делим портфели, участки ответственности, зоны влияния. И многого здесь достигли. Но большой кусок, вытащенный из малого, малым и будет. И, повторю, уменьшающимся.
Реальных цифр относительно байкальского туризма, к сожалению, не может сказать никто, но если в 2002 году 38% иностранных туристов составляли европейцы, 16% японцы и корейцы, то сейчас общий поток из стран Евросоюза всего около 8%, из стран ЮВА – чуть более 1%. При этом сам иностранный турпоток, по данным ФМС, уменьшился с 28,5 тыс. чел. до 13,5 тыс. чел. Общее же число посещения региона иностранцами, конечно же, возросло, но это – поток трудовых мигрантов. Статистика Байкальского музея, который преимущественно посещают туристы, подтверждает снижение интереса к нам. К Байкалу...
Поэтому, не принимая мер если не военного, то чрезвычайного характера, мы можем повторить военную историю Франции. Там перед поражением военным было неприлично гулять в мундире по Елисейским полям.
У нас неприлично слышать правду о положении дел в туризме, а видение мы заменяем видимостью (видеорядом).
Отрасль озабочена выживанием, а не развитием, но все это под толстым слоем самопиара и джиара, пробить под силу которому только таким бомбам, как «жопа с турзоной».
Оно нам надо?
