О перспективах Байкальского движения

К написанию этой статьи меня подтолкнул интереснейший вопрос о перспективах Байкальского движения, заданный Еленой Агарковой, за что я ее благодарю.

Прежде чем рассказывать о видимых мной перспективах движения, я бы пояснила, каким я вижу, и что, по моему мнению, представляет собой Байкальское движение.

Лично я не раз задавала себе этот вопрос. Очевидно, не только я, так как в разное время попытки понять и проанализировать деятельность, успех и неудачи Байкальского движения совершали разные журналисты, социологи и даже политологи.

Это парадокс, но, называя себя участником Байкальского движения, люди не могут дать однозначный ответ о том, что же такое Байкальское движение.

Предпринимавшиеся попытки исследовать структуру организации заканчивались критикой, обвинениями в абсолютной некомпетентности и осмеиванием результатов исследований самим объектом исследования - участниками движения. И, пожалуй, самой точной фразой во всех этих анализах была фраза о том, что на настоящий момент сказать верно, что представляет собой Байкальское движение, не может никто.

Причин тому несколько. Основная состоит в том, что Байкальское движение – это не искусственно созданная организация с обозначенной структурой и целями. Байкальское движение – это естественная, исторически и социально обусловленная активность людей.

Эта деятельность не оплачивается (что всегда сбивало с толку наших врагов, безуспешно пытающихся вычислить источник финансирования). Люди не наняты кем-то, и потому никто не может их всерьез контролировать. Все считают себя независимыми. Отсюда инициативы и деятельность одних участников, которые порой шокируют других.

Один из примеров: в 2006 году незнакомый мужчина, который, как выяснилось из разговора, имеет дело с людьми, служившими в горячих точках, увидев у меня значок Байкальского движения, выдал:

- А, знаю-знаю ваших! Приходили ко мне, говорят: «Дай тротила! Грохнем на хрен этот нефтепровод». (Для непосвященных, речь идет о планах прокладки нефтепровода вблизи Байкала).

Однако ни от кого из знакомых мне участников Байкальского движения я не слышала о таком повороте событий и о подобных намерениях.

Это крайний случай, но не такие горячие заявления и действия одних участников движения, о которых другие и не подозревали, были всегда. Также были заявления, сделанные в угоду властям, с которыми большинство участников движения ни за что не согласились бы.

В нелепое положение поставил себя человек, который однажды заявил, что координирует работу Байкальского движения, а потом не мог ответить на вопросы журналистов о свежих акциях и, что еще забавнее, сам с удивлением узнавал о них из СМИ.

Это и понятно. Невозможно всерьез контролировать и навязывать условия игры людям, действующим за свой личный счет и по своим убеждениям.

Исходя из того, что наибольшая активность людей проявлялась в моменты возникновения угроз Байкалу, который многие (я убеждена, справедливо) считают священным, то движение стали называть Байкальским. Участники движения с разных концов света определяют Байкальское движение как движение в защиту Байкала.

А тем временем, участники, что к Байкалу поближе, объединившись, переключаются и на иные проблемы, вроде вырубки деревьев в Иркутске или нарушения чьих-то прав. Эти проблемы угрозы для Байкала не представляют, но активисты также считают, что это – сфера деятельности Байкальского движения. Определяя, видимо, в этом случае Байкальское движение как движение активных и независимых жителей Байкальского региона. Так, от имени Байкальского движения, было сделано заявление, резко осуждающее передачу месторождений Сибири и Дальнего Востока на разработку Китаю.

Но все же, Байкал и угрозы, нависающие над ним, являются основным объединяющим фактором Байкальского движения.

Заблуждается тот, кто однозначно утверждает, что Байкальское движение экологическое, или оно политическое. Участники движения, исходя из своих убеждений, считают причиной бед то какого-то неопределенного врага, то экологически и социально безответственный бизнес, а то и весь политический строй. Поэтому и требования выдвигают самые разные: от безличных «Остановите угрозу!» и «Сохраним Байкал для наших детей!» до «Путина - в отставку!», логично полагая, что, подписав постановление против Байкала, Путин стал его главным врагом.

И как бы не клялись организаторы митинга, заявляя, что это чисто экологическое мероприятие Байкальского движения, удержать движение в заявленных рамках ни у кого не хватит сил.

Кому-то ближе политические решения проблем, кто-то призывает к совести: то чиновников, то олигархов, то своих сограждан, а кто-то взывает к Богу, естественно, каждый – к своему. Байкальское движение – это отражение нашего общества. «Какой народ, такое и движение», – не раз отвечала я на претензии, что в движении, кто-то не такой, каким, по чьим-то представлениям, он должен быть. «У нас нет для вас другого народа», - любит шутить Сергей Коренблит.

Байкальское движение – это поистине народное движение. Разношерстное, масштабное и растянутое во времени. И это является еще одной причиной провала попыток выяснить структуру организации.

Кто бы ни пытался управлять участниками движения, например, ограничить людей чисто экологическими требованиями, им никогда не удастся заставить людей не кричать «Путина – в отставку!».

Никто не руководил мастерами граффити, на свой страх и риск по ночам украшавшими Иркутск огромными и не стираемыми лозунгами в защиту Байкала, в то время, когда такие лозунги преследовались. Это волеизъявление самих людей, они участвуют сами, по своим собственным убеждениям.

Попытки слишком самоуверенных людей вести себя как руководители вызывали непонимание и насмешки. Руководителей здесь быть не может.

Пытаться руководить Байкальским движением, все равно, что пытаться держать воду в кулаке – кулак-то пустой. Ничем ты в действительности не управляешь.

Отсутствие реального центра управления всегда сбивало с толку горе-аналитиков. Не в силах уместить в голове, как без мощного руководства движение набрало такую силу, они безуспешно искали руководителей. И опять ошибались.

И здесь я посмею раскрыть секрет успеха Байкальского движения, опыт которого многие пытаются проанализировать, с тем, чтобы затем использовать. Секрет не в успешной организации и управлении движением, а как раз в обратном. В том, что никакой определенной структуры у движения нет, так как движение – это течение. И так же нет единого центра управления, потому как течение это – естественное.

И покуда оно живое, структурировать и изучить его, как застывший объект, не получится. Однажды по этому поводу очень точно пошутила Марина Рихванова. Об исследователях она сказала: «Пытаются препарировать нас, как труп».

Связи, возникающие в живом движении, постоянно меняются. Отслеживать их – дело не благодарное и вряд ли может увенчаться успехом.

Теперь, пояснив, что такое Байкальское движение в моем понимании, я могу говорить о видимых мной перспективах движения.

Байкальское движение было, есть и будет.

К счастью, для его сохранения не требуется каких-то особых усилий. Движение будет существовать в своем естественном развитии.

Мы уже встречались с самонадеянными заявлениями, когда люди оставляют движение и не знают о его деятельности, и на этом основании делают ошибочные выводы о прекращении его существования. Чтобы не попадать в анекдотическое положение, нужно признать, что каким бы ни было твое личное участие в движении, не стоит его переоценивать: движение будет, даже если не будет тебя. Хоть это порой, и не приятно признавать.

В этом есть большой плюс. Уничтожить Байкальское движение, устранив его самых активных участников, невозможно. На их место тут же встанут другие.

Движение будет. Оно было до нас. Оно будет и после нас.

Ну, а если вдруг этот текст попадет в руки наших противников, которые задумываются, что делать с Байкальским движением, то, может, он натолкнет их на мысли. О том, что уже пора прекратить безуспешно тратить свое время и часто не свои деньги, подсылая нам шпионов и провокаторов, от которых уже устали наши семьи, прекратить «мочить» тех, кого считают главными, а направить свои усилия на изменение условий – социальных, экологических, экономических – в регионе, в стране.

Управлять течением можно только изменяя внешние условия. Различного вида внутренние препятствия в виде преследования отдельных активных участников являются по сути своей времянками, «перегородками», за которыми накапливается давление, и никто, включая устроителей этих препятствий, не сможет предсказать где, когда и в каком виде это давление обрушится с новой силой.

Управление народным движением, каким и является Байкальское движение, как и мощным течением, состоит в том, что его нужно учитывать. Говоря по-простому, «не нарываться», чтобы тебя же не снесло. Нужно сотрудничать, а не боязливо и бессмысленно отгораживаться. Но хватит ли на это ума у наших властей?

Или, как сказали бы раньше, хватит ли мудрости у руководителя?