Объединение трубой
«Транснефть», которую здесь окрестили «Транссмертью», и в целом зарвавшиеся москвичи-капиталисты теперь главные враги жителей Иркутской области.
На митинг в защиту Байкала, рядом с которым собираются проложить очень важный для России трубопровод, они пришли, несмотря на десятиградусный мороз и пронизывающий ветер. «Я не злой, но за Байкал порву!» - гласил транспарант на шее внушительного вида ротвейлера. На почтительном расстоянии от собаки толпа образовала круг. А вот политиков разных видов пробайкальский азарт буквально прибил друг к другу, и КПРФ соседствовала с ЛДПР на митинге. Глава местного СПС Алексей Козьмин, выступавший с трибуны под охраной суровых национал-большевиков, тоже смотрелся вполне органично.
«Трубу - в Москву, Москва - руки прочь от Байкала!» - с упоением скандировали сибиряки в позапрошлое воскресенье. Это уже что-то типа национальной иркутской идеи и сродни религиозному фанатизму. Но и то и другое в Москве не жалуют, так что нефтепровод в Китай через зону «повышенной сейсмической опасности» (так деликатно именуют северное побережье Байкала, которое регулярно трясет) все-таки проведут. Начнут строительство, которое откладывалось несколько лет, на этой неделе.
Приангарье уже месяц сотрясают невиданные страсти. У здания обладминистрации каждую неделю экологи проводят несанкционированные пикеты, местные национал-большевики штурмом захватили в середине апреля офис «Транснефти», а в центре Иркутска было уже два многотысячных митинга в защиту реликтового озера. Организаторы-экологи насчитали на каждом по 4000 человек, милиция, против обыкновения, даже больше - около 5000. Для 600-тысячной губернской столицы, в которой на выборах мэра прошлой осенью явка еле дотянула до 29%, это почти рекорд. «Пятнадцать лет на все политтусовки хожу. Такого у нас не было со времен ГКЧП», - воодушевленно говорит известный в области журналист «Байкальских вестей» Владимир Скращук.
Объект защиты мало кто видел - от Иркутска до противоположного северного берега Байкала надо добираться двое суток на поезде. По обещаниям «Транснефти», нефтепровод Восточная Сибирь–Тихий океан пройдет в 800 м от озера. В марте 1993 г. на точно таком же расстоянии от водозаборника поселка Тыртень (в 250 км от Иркутска) дал течь подземный нефтепровод - за восемь часов там появилось черное озеро в 75 га. На 3000 жителей в общей сложности пришлось 475 т свежедобытой нефти - и это теперь местный символ борьбы с нефтепроводом.
«У нас нефть в каждом унитазе плещется - мы тут все Абрамовичи», - хмыкает Тамара, 50-летняя учительница биологии из школы Тыртеня. Нефтяное море возле покосившихся изб и обшарпанных хрущевок за тринадцать лет вроде откачали, но в полузаброшенном поселке до сих пор нельзя пить воду из водопровода, сколько ее ни кипяти, - пользуются привозной. Возле двух автоцистерн в маленьком дворике каждый вечер выстраивается очередь - взрослые, наполняя ведра, обсуждают поселковые новости, дети коротают время, катаясь на ржавых велосипедах, купленных явно до аварии.
И никто, в общем, не жалуется. «С чего вы взяли, что у нас воды нет? Есть она - открой кран дома и стирай», - с негодованием бросает пожилая тыртянка, торгующая у въезда в городок. Кто-то после прорыва нефтепровода, конечно, уехал, и в центре поселка маячат две заброшенные пятиэтажки с разбитыми окнами. Но большая часть осталась: на соляном руднике рабочим платят до 10 000 руб. - в окрестных районах об этом можно только мечтать. Разве что трава на месте аварии не растет, ну так и на руднике пейзаж - не Сочи.
В «Транснефти» о тыртянской аварии помнят и для Байкала обещают построить особенный трубопровод - со стенками толщиной в 27 мм, а не 9, как обычно, и с задвижками через каждые 5 км, а не через 32. Но для Дмитрия Таевского, который на прибайкальском участке работал геодезистом еще в 1980-х, это пустой звук. Сейчас он главный редактор основного пробайкальского интернет-ресурса Babr.ru и обвиняет госкомпанию во лжи: говорит, что трубу получится проложить не в 800, а в 300 м от Байкала - столько вырублено в скале, ни на метр больше.
Сначала проект не прошел и государственную экологическую экспертизу - скорее не из-за самой экологии, а из-за разногласий между заказчиками трубы - японцами и китайцами. Тогда чиновники напомнили, что в зоне, облюбованной «Транснефтью», землетрясения силой более 10 баллов по национальной шкале (максимум - 12 баллов) за последнюю тысячу лет происходили в среднем раз в 24 года. И что труба, во-первых, должна выдерживать только 9-балльную тряску (это следует из материалов самого Ростехнадзора), а во-вторых, если нефть просочится в период таяния льдов на Байкале (в начале лета), собрать ее не удастся никогда. И пейзаж около самого глубокого озера в мире будет прямо как в Тыртене.
Но что вся эта теория, если на кону - один из главных геополитических проектов, на который не жалко $11,5 млрд. Ведь по нефтепроводу уже в 2008 г. можно будет перекачивать 30 млн т топлива в Китай, который наращивает его потребление быстрее всех других государств в мире. А сейчас российские поставки ограничены какими-то жалкими 15 млн т по железной дороге.
Экологическую экспертизу удалось переубедить - точнее, Ростехнадзор просто добавил к строптивым экспертам столько же более сговорчивых, и финальное голосование получилось в пользу «Транснефти». Так что строительство начнется уже на этой неделе.
Защитники Байкала чувствуют себя народными героями. «Когда штаб “Транснефти” брали, нас даже милиция не била. Говорили, что они с нами», - удивляется участник захвата 18-летний «лимоновец» Антон Морозов. Есть чему удивляться: когда в минувшем декабре он участвовал в захвате Никулинского суда в Москве, столичные стражи порядка избили его дубинками до крови. «Это вы там, в Москве, все православные, а мы, сибиряки, хоть крест носим, но все равно язычники, и Байкал нам - как отец», - запальчиво объясняет 32-летняя активистка Гала Сибирякова.
Она не так уж грешит против истины. Среди местной молодежи модно ездить на Байкал на ночные пляски с шаманом. А взрослые, проезжая по дороге, непременно останавливаются у бурхана (местное святилище, как правило, родник, дерево или камень), чтобы повязать ленточку или капнуть на землю водки. Проблемный участок трубы в 80 км вообще проходит не в Иркутской области, а по территории Бурятии - но бурят это как-то не сильно беспокоит, единственный митинг протеста намечен в Улан-Удэ на 22 апреля.
А иркутских протестующих бесплатно снабжают тотемами - раздают фабрично изготовленные значки с изображением байкальского тюленя-нерпы. Активистов можно отличить по голубым повязкам, точь-в-точь как у белорусских оппозиционеров. И к мировому сообществу, кстати, они тоже взывают. Неудивительно, что в «Транснефти» быстро усмотрели в этой активности руку Запада. «Среди защитников Байкала есть те, которым невыгодно строительство трубопровода в Китай», - намекает то ли на американцев, то ли еще на кого-то гендиректор «Востокнефтепровода», дочернего предприятия «Транснефти», Михаил Чемакин.
На самом деле спонсор у революционеров из «Байкальского движения», куда вошли девять общественных организаций, в том числе экологи, профсоюзы и иркутское отделение НБП, действительно есть. Это местный бизнесмен Владимир Наумов. Он говорит, что «стопроцентно самый богатый» из всех, причастных к акциям в поддержку Байкала. С этим и спорить не хочется - у лидера известнейшей в области организации «Байкальская экологическая волна» Марины Рихвановой, например, нет даже мобильного телефона, а у Наумова - небольшая инвестиционная компания, сельскохозяйственные угодья под Липецком и большое офисное здание по соседству с обладминистрацией.
На просьбу оценить свой капитал Наумов отвечает, что «точно меньше $20 млн», но вообще бизнес крупный, хоть и не связан с олигархами - «их только по телевизору видел». Байкальским активистам он дал $2000 на организацию митинга, значки и голубые ленточки. И еще предоставил помещение для встреч. Причем на сумасбродного богача он вовсе не похож - скорее на профессора, особенно когда, поглядывая на собеседника поверх очков, нервным движениям поправляет плохо завязанный галстук.
«Для меня главное, как в статье у Солженицына: жить не по лжи», - рассказывает про всю эту благотворительность Наумов, с удовольствием прихлебывая в дорогом иркутском ресторане свой любимый суп из спаржи с трюфелями. В 1987 г. он был одним из лидеров движения «За Байкал», которое протестовало против сброса отходов целлюлозно-бумажного комбината в реку Иркут, да так успешно, что ЦК КПСС решило подобрать предприятию другую схему стоков.
«Путин, конечно, посерьезнее цель, чем [Михаил] Горбачев. Тогда была оттепель, а сейчас заморозки», - размышляет Наумов. Тут у него звонит мобильный телефон, по которому предприниматель мрачно бросает пару фраз. Звонили из администрации губернатора Иркутской области Александра Тишанина, просили встретиться до референдума 16 апреля с ним и представителями «Транснефти». «Переврут все потом по своим телеканалам. Нет смысла устраивать диспут на тему, нужен ли нужник на Красной площади», - после долгих раздумий постановил Наумов.
Чиновникам так вовсе не кажется - областная администрация использовала благодатную тему защиты Байкала на полную катушку. В марте на первый митинг пришли губернатор, спикер заксобрания и несколько сотен активистов местной «Единой России». Прыти поубавилось после поездки Тишанина в Москву - на вторую массовую акцию «единороссы» не пришли, а губернатор уверял всех, что «президент озабочен экологической проблемой и взял под личный контроль именно экологическую составляющую проекта». Смысл в том, чтобы показать, что Тишанин сделает все для сохранения Байкала, даже внимание Владимира Путина обратил, объясняет источник в аппарате губернатора. Хотя для того, чтобы стройка не началась, Тишанину достаточно было отозвать свою подпись под согласованием проекта, чего он не сделал.
За сговорчивость губернатор станет главой укрупненного региона, за создание которого избиратели Иркутской области и Усть-Ордынского автономного округа должны были проголосовать в минувшее воскресенье. «Тут народ совсем депрессивный, главное вселить в них надежду», - откровенничает Игорь Юшин, пиар-советник главы штаба по объединению. Даже на Путина вид Иркутска произвел такое впечатление, что Тишанину он безапелляционно велел город «почистить, помыть и улицы привести в порядок». И еще отремонтировать фасады, хотя юбилейных мероприятий в регионе не намечается.
А поскольку срыв референдума об объединении стоил предшественнику нынешнего главы области Борису Говорину губернаторского кресла, у технологов всерьез болела голова, как привести политически несознательных иркутчан на участки. Эспээсовец Алексей Козьмин - лидер местного отделения «Деловой России», депутат областной думы и глава инициативной группы граждан по объединению, - рассказал, что работа шла «с социально зависимыми: военными, студентами, пенсионерами». Этих бюджетников штабисты прозвали пакетами и рассчитывали с их помощью на явку около 60%.
Среди остальных 40% - Ирина Купцова, торгующая копченым омулем на берегу Байкала в городе Листвянка недалеко от Иркутска. Купцовой 53 года, и двадцать из них она прожила в Прибайкалье - сразу после института в Казахстане распределили начальником оптово-распределительного склада (ОРС) на строительство БАМа. «ОРСы тогда в народе называли “основное растащили сами”. А ты спрашиваешь, каково мне было на БАМе», - хохочет Ирина, которую товарки кличут по отчеству - Арнольдовной. На референдум она идти не собиралась - «это ж не заграница, чтобы объединяться, ничего не изменится». А вот на митинг в защиту Байкала в Иркутск в будущее воскресенье пойдет: «Если трубу проложат, вся рыба сдохнет, и мы вместе с ней».
Чемакин из «Востокнефтепровода» смотрит чуть шире и советует «признаться самим себе, что мы сырьевая страна: чем быстрее проложим трубу, тем лучше, она будет кормить всю Россию». Тоже не поспоришь: байкальским омулем всю Россию не накормить.
